Подумал, подумал и отправился к машинисту. Решительно ему заявляю:

— Сейчас я продвину машину вашу вперед...

Тот смотрит на меня как на сумасшедшего. А я снял пиджак и...— Бесов обвел взором слушателей, ловивших каждое его слово, и вдруг спохватился:

— Впрочем, господа, чтобы не быть голословным, я вам кое-что прочту...

Он ушел к себе в комнату и вскоре вернулся.

— Вот послушайте, что писали в газете «Урал» от 14 июня в номере 2327: «Ф. Ф. Бесов 10 июня нынешнего года сдвинул плечом паровоз товаро-пассажирского поезда № 26 на 355-й версте Пермской железной дороги, паровоз № 456... За свою силу Бесов назван Самсоном XX века» *.

Исправник налил Бесову большой лафитник водки. Тот запротестовал:

— Не могу, простите великодушно! Завтра выступление...

— Такому богатырю — такая стклянка! Тьфу, ты, господи, разве эта малость — помеха?— наседал исправник.— Ну, за компанию, ради дружбы!

Чемпион поколебался... и залпом выпил водку. Исправник тут же наполнил лафитник опять. Если бы знал Бесов, что ожидает его назавтра! Остерегся бы такого застолья...

* Эту газетную выдержку Бесов включал в рекламу своих выступлений.

Черный бархат неба усеялся яркими бриллиантами звезд. Благословенный город спал. И ни одна душа на свете, даже ретивого по службе исправника Пасынкова, не подозревала о том потрясающем событии, которое судьба уготовила мирным обитателям городка.

— Идем на Беса смотреть! Рельсы, бают, голыми руками гнет.

— Небось брешут!

— Васька Дыбов сказывал, он вчерась сам видел.

— Поди, не пролезишь туды... в парк.

— А кто ё знает! Авось и пролезешь, если пятиалтынный не пожалеешь.

Весь город словно спятил с ума. Закрыл на засов (хотя воров сроду в Слободском не водилось) лавку колониальных товаров Дмитрий Бакулев. Оставил все дела на приказчика владелец «Склада льна» Иван Лукич Колотов. Остановились мукомольное производство Александрова и салотопенное Грехова. После обеда прекратили торговлю магазины «Чайный П. Анучкова» и «Часовой Ивана Яковлева». Солидные купцы, чиновники, мастеровые скорняжно-овчинных производств «Николая Татаурова», «Платунов и К°», «Семейства Плюсниных» двинулись к месту представления. Всем хотелось видеть чудеса, которые вытворяло заезжее чудо — Федор Бесов.

...Представление началось необычно. После того как пожарники исполнили «Гладиаторов», появился Бесов. Уже на правах старого знакомца он обошел зрителей, здороваясь за руки, улыбаясь и раскланиваясь. На ходу, почти не задерживаясь, «памяти ради» сгибал пальцами пятаки и другие монеты, которые протягивали ему из публики. Счастливые обладатели сувениров показывали их остальным — все было честно и без подвохов.

Чемпион вновь вокруг своей могучей руки свивал полосовое железо. Легко, словно пряники, ломал подковы, которые в невероятном количестве принесли зрители. Играл, словно котенок тряпичным мячиком, восьмипудовой штангой. Согнул еще одну строительную балку, которую втащили на помост местные любители атлетики.

Представление подходило к концу, слободчане утомились от восторженных криков, солнце ушло за дальний лес, и по земле пошли сизые тени. И вдруг...

Бесов в очередной раз раскланялся и с легкой иронией в голосе произнес:

— Ну-с, может, кто желает испробовать свою удаль? Могу

бороться на поясах или любым способом. Победителю приз... десять рублей.

Все сразу замолкло. Десять рублей — это две коровы или пять овец. Капитал!

Но кто враг собственному здоровью? Разве такого поборешь? Захочет, шмякнет на жестяной помост и костей не соберешь.