После этого шли «смертельные» номера. Засс ложился на... борону с острыми гвоздями. На грудь ему клали громадный камень. Зал немел от ужаса и восторга.

И еще щекотавший нервы зрителей трюк: при помощи специального приспособления Шура удерживал в зубах трос, на котором держалась в воздухе платформа с двумя борцами. Засса поднимали под самый купол цирка. Зрители от страха переставали дышать.

Зато по окончании выступления они награждали Шуру такими аплодисментами, какие мало кто слыхал.

Благодарный атлет показывал на «бис» еще один трюк. На столе размещался гармонист. Этот стол устанавливался на специальном шесте. Шест Шура водружал себе на лоб. Под аккомпанемент гармони,

умело балансируя, Засс покидал арену. Восторгу зрителей не было предела.

— Да, это великий артист!— воскликнул не шибко щедрый на похвалы Анатолий Дуров.

Много пришлось испытать в жизни Шуре — Александру Ивановичу Зассу, Железному Самсону. Он выступал с бродячими борцами, меняя город за городом, поселок за поселком. Блеск славы и материальный успех чередовался с периодами крайней нужды и бед. Был призван в армию. Служил на персидской границе в 12-м Туркестанском полку. Изведал окопы первой мировой войны. Кавалеристом Виндавского полка совершал рейды по тылам врага, воюя на австрийском фронте. Прославился удивительной храбростью и тем, что вынес «боевого друга»— раненого коня с поля боя.

Получил тяжелейшее ранение в ноги, которые чудом не ампутировали. Раненным был захвачен в плен. Совершил побег. Был схвачен, зверски избит. Снова бежал и скрывался, работая во вражеском тылу в... цирке. Привыкнув с детства творить чудеса, он и здесь не скупился на них. После тяжелейшего ранения, госпиталя, барака концлагеря он задумал и с блеском выступил на арене цирка с «чертовой кузницей». Несколько затупив концы бороны, он намазывал спину хлопковым маслом и, напрягая мышцы, ложился на это страшное сооружение. И тут ему на грудь вставали три здоровых униформиста.

Затем последовало главное, давшее название всему трюку. Ему на грудь ставили громадную наковальню, и три могучих молотобойца разбивали у него на груди камень весом до полтонны.

Легким развлечением выглядело жонглирование трехпудовыми гирями. Не забудем, что Александр по сравнению с другими атлетами выглядел просто пушинкой.

Не забывал он и своих коронных трюков: гнул железные полосы, рвал цепи.

Нежданно пришла к нему большая любовь — навсегда он связал свою судьбу со своей ассистенткой Бетти. Все было как нельзя лучше!

Далеко шла слава о чудо-богатыре. Но лишь одна мысль занимала Александра — как вырваться домой, в Россию. Здесь все может кончиться печально — в любой день.

Так и произошло, когда на представление попал военный комендант Будапешта.

— Такой богатырь и не в австро-венгерской армии?— удивился он.— В чем дело? Выяснить!

Выяснили и надели на Александра двойные наручники, которые

даже он не мог разорвать. Военный трибунал, обычно быстрый на решения, на этот раз совещался долго: расстрелять или...

Решили — «или»... Жизнь такому феномену оставили, но заковали в кандалы и поместили в одиночную тюремную камеру.

В невыносимых условиях подвальной тюремной камеры, где стены пропитаны влагой, гремя ножными и ручными кандалами, Александр делает приседания, прогибы, статические упражнения. Цепи он мог бы легко порвать. Но что толку! Заменят на новые, да еще накажут.

Через три месяца разрешили получасовую прогулку по тюремному дворику. Он наконец увидел солнце.

Вскоре он совершил невероятное — бежал из тюрьмы. Укрылся у своего старого знакомого — чемпиона мира по борьбе Чая Яноша.