Здорово звучит. Очень убедительно. Так убедительно, что, можно подумать, старина Тремэйн и сам в это верит, пока не заглянешь ему в глаза.

Ньют Берринджер: "В следующий раз, надо думать, он попытается убедить нас в том, что мы — полиция Далласа".

Очень смешно, не так ли? Они полиция Далласа? Вот уж забавно. Забавно до слез.

Возможно, думал Гард, именно так оно и есть. Хоть плачь.

Теперь, когда он стоял на дне глубокой расселины по соседству с гигантским летающим кораблем и ждал, когда спустится шланг, на ум пришли ассоциации с гнетущим финалом "Фермы животных" Джорджа Оруэлла; он был готов разрыдаться от безысходности. Странно, вот, оказывается, что чувствуешь в моменты, когда обнаруживается, что у тебя все-таки есть сердце. "Мутные глаза Кловеры перескакивали с одной морды на другую. Животные переводили взгляд с людей на свиней, затем — со свиней на людей, но уже невозможно было понять, кто есть кто".

"Господи, Гард, да прекрати же!"

Наконец-то прибыл шланг — славная семидесятифутовая штука, пожертвованная добровольным формированием пожарных. Шланг, конечно же, был приспособлен для распыления воды, а не для втягивания ее внутрь, однако, вакуумный насос можно без труда приспособить для этих целей.

Эндерс судорожно спускал его вниз. Конец раскачивался из стороны в сторону, задевая за обшивку корабля. Всякий раз раздавалось глухое гудение, звуки ударов оглушительно отдавались, подтверждая догадки о пустоте внутри. Эти звуки раздражали Гарда, и он пытался предотвратить каждый удар.

Бог мой, надеюсь, он не специально раскачивает эту штуку.

Бам… бам… бам. И чего шланг все еще мотается? Он что, не способен издавать другие звуки, кроме звука, напоминающего стук земли о крышку гроба?

Бам… бам… бам.

Господи, мне бы прыгнуть и покончить бы со всем этим, когда была возможность. Просто шагнуть бы с того дурацкого волнореза на Аркадия Бич. Четвертого июля, так ведь? Я мог быть образцовым покойным американцем.

Ну, а теперь пойдем дальше. Когда ты вернулся в дом вечером, то вылакал весь валиум в аптечке. Ты отдал бы концы и правильно бы сделал, раз у тебя кишка тонка или не брать все это в голову, или положить этому конец. Добрым хэвенским обывателям пришлось отложить поминки по тебе, старина Гард. Ты думаешь, им очень надо то, что ты сейчас делаешь? Да если бы не было рядом захворавшей старушки Бобби, думаю, ты был бы уже готов. Если бы она не стояла между тобой и ими…

Бам… бам… бам. Стоит ли Бобби между ним и остальными хэвенцами? Да. Но если она умрет, как долго он еще протянет на этих раскопках? Недолго, парень. Совсем недолго. Думаю, минут пятнадцать.

Бам… бам… бам…

От этого монотонного, мертвящего звука просто сводило челюсти;

Гард приподнялся на цыпочки и поймал конец шланга до того, как он снова ударился об обшивку корабля. Он подтянул шланг вниз, пристроил его конец к ямке с водой, потом взглянул на крошечное лицо Эндерса, маячившее далеко наверху.

— Качай, давай! — гаркнул он.

— А?

"Господи милосердный", — подумал Гарденер.

— Да качай же, мать твою! — взвыл Гард, и тут же почувствовал, действительно почувствовал, что его голова просто отваливается. Он пошатнулся и закрыл глаза.

— Ох… сейч…

Гарденер поместил конец насоса поглубже в выкопанную вчера ямку. Вода чуть-чуть запузырилась, всколыхнулась лениво. Она казалась только прохладной, но его руки закоченели в один момент. И хотя глубина, на которой он находился, была не более сорока футов, но, так как они в ходе предварительной расчистки срыли еще и весь холм, то место, где Гард стоял теперь, было до второй половины июня футов на девяносто ниже уровня поверхности.