|
В его поведении сквозило какое-то загадочное, презрительное высокомерие, словно он, общаясь с некими неведомыми и могучими существами, стал считать людей скучными и ничтожными. Когда доктор Чекли, знаменитый острослов, назначенный ректором в Королевскую Церковь, приехал в Провиденс из Бостона в 1733 году, он не упустил случая посетить человека, о котором так много слышал; но визит был весьма кратковременным, потому что он уловил некий мрачный подтекст в речах любезного хозяина. Однажды зимним вечером, когда Чарльз беседовал со своим отцом о Карвене, юноша сказал, что много дал бы, чтобы узнать, какие слова таинственного предка так поразили жизнерадостного ректора, что все составители мемуаров в один голос подтверждают нежелание доктора Чекли повторить хоть что-нибудь из услышанного; Добряк был поистине шокирован и с тех пор при одном упоминании имени Карвена вмиг лишался своей прославленной веселости. Более определенной и ясной была причина, из-за которой другой, столь же остроумный и образованный человек, такого же почтенного происхождения, как доктор Чекли, избегал высокомерного отшельника. В 1746 году мистер Джон Мерритт, пожилой английский джентльмен, имеющий склонность к литературе и науке, приехал из Ньюпорта в Провиденс, который быстро затмил былую славу Ньюпорта, и построил красивый загородный дом на Перешейке, в месте, которое сейчас стало центром лучшего жилого района. Он жил как английский аристократ, окружив себя комфортом и роскошью, первым в городе стал держать коляску с ливрейным лакеем на запятках, и очень гордился своим телескопом, микроскопом и тщательно собранной библиотекой, состоящей из книг на английском и латинском языках. Услышав, что Карвен является владельцем лучшего собрания книг в городе, мистер Мерритт сразу же нанес ему визит, и был принят с гораздо большей сердечностью, чем кто-либо из прежних посетителей. Его восхищение огромной библиотекой хозяина дома, где на широких полках рядом с греческими, латинскими и английскими классиками стояла солидная батарея философских, математических, и прочих научных трактатов, в том числе труды Парацельса, Агриколы, Ван Хельмонта Сильвиуса Глаубера Бойля Берхааве, Бехера и Шталя, побудило Карвена предложить своему гостю посмотреть также ферму и лабораторию, куда он никого прежде не приглашал; и они тотчас же вместе отправились туда в коляске Мерритта. Мистер Мерритт говорил впоследствии, что не видел на ферме ничего действительно ужасного, но утверждал, что сами названия сочинений, посвященных магии, алхимии и теологии, которые Карвен держал в комнате перед лабораторией, внушили ему непреходящее отвращение. |
