Эксперты затруднились с определением точного цвета краски ввиду малого размера частиц, однако, по их мнению, он был тёмным и относился к буро-синей части спектра.

По нападению в ночь на 29 октября (эпизод №26) эксперты выявили идентичные микрочастицы краски в следующих местах:

— чешуйки краски в волосах Маргарет Хэйворт, жертвы изнасилования;

— микрочастицы краски на предметах мебели в спальне потерпевших и постельном белье;

— микрочастицы краски в шкафу с банными и постельными принадлежностями, который, по утверждению потерпевших, открывал преступник;

— частицы краски на шнурках, которыми связывались жертвы;

— такие же точно частицы краски на предметах мебели в гостиной, куда насильник перевёл Маргарет Хэйворт.

Цвет краски — синий.

Изучение улик, связанных с нападением в ночь на 10 ноября (эпизод №27), позволило обнаружить микрочастицы краски в двух местах:

— хорошо различимые в микроскоп хлопья на шнурках, которыми обездвиживались жертвы;

— такие же точно следы на ботинках Деборы Кент.

Цвет краски — синий.

По мнению криминалистов, микроследы краски, обнаруженные на уликах в эпизодах №26 и №27, были идентичны. Частицы, выявленные при изучении улик из эпизода №25, были очень на них похожи, и с большой долей вероятности можно было говорить о едином источнике их происхождения, но полной гарантии эксперты дать не могли. Они допускали, что следы на заборе являлись скорее серыми, чем синими, да и сами микрочастицы были меньшего размера, чем те, что удалось выявить на постельных принадлежностях (речь идёт об эпизоде №25). Специалисты провели большую работу по уточнению типа краски и её точного колера — эти детали могли бы существенно помочь при изобличении преступника, если бы удалось выявить его связь именно с такими красками.

По мнению специалистов, человек, оставивший упомянутые следы, работал с краской для внутренних работ, имевшей колер «Ditzler PPG 13589» или «Ditzler PPG 13602». Это довольно близкие оттенки и затруднение специалистов понять можно — они работали с очень маленькими частицами, оценка цветности которых являлась во многом субъективной. Краска предназначалась для нанесения при помощи распылителя (аэрографа), на что указывали малые размеры частиц. Это не была автоэмаль, специалисты были в этом уверены. Автоэмали заметно отличаются по составу от строительных красок — у них выше адгезионные свойства, они устойчивы к ультрафиолету, в них присутствуют антикоррозионные компоненты и пр. — так что специалисту не составит труда разобраться, с какой именно краской он имеет дело.

Надо сказать, что данная информация имела большое значение. Оформительские работы с аэрографами были для того времени довольно редки, поскольку большинство маляров обходились традиционными кистью и валиком. С распылителями работали дизайнеры при создании необычных интерьеров — с полутонами, переходами цветов, выделениями тонких деталей (букв, символов и пр.). Другими словами, это была не рядовая «малярка», а работа высокооплачиваемая и штучная, если можно так выразиться.

Установление того, что насильник из восточного Сакраменто во время нападений осенью 1977 г был каким-то образом связан со строительными работами, во время которых использовался аэрограф и мелкодисперсные краски строго определенного колера, являлось серьёзным открытием.