|
Тут ударили барабаны, и я записала очередное послание. * * * К концу следующего дня – то был мой третий день в Руате – лишь немногие из нас сумели проглотить кусок за ужином; утомление оказалось сильнее голода. Внезапно от стола, где Алессан, Десдра и Тьеро склонились над списками и картами, долетел возбужденный возглас. – Мы сделали это! – снова раздался голос Алессана. Он выпрямился; широкая улыбка осветила его утомленное лицо. – И сделали достаточно – даже если треть бутылок перебьют при доставке! Вина всем! Оклина, возьми Рилл и принесите четыре фляги из моих запасов! Алессан бросил сестре длинный ключ, который она ловко поймала в воздухе. Затем, подхватив меня под руку и облегченно улыбаясь, она миновала кухню и стала спускаться по крутой лесенке, ведущей вниз, к холодным кладовым нижнего уровня. – Ну, брат и в самом деле доволен, Рилл! Он редко трогает свое вино, – она хихикнула, – бережет для особых случаев! – Ее очаровательное личико вдруг стало печальным. – Надеюсь, что у нас появятся и другие поводы открыть бутылку другую… Вот мы и пришли. Когда она распахнула узкую дверь, за которой рядами тянулись полки с бутылями и глиняными флягами, я застыла в изумлении. Даже неяркий свет лампы, падавший из коридора, позволял различить характерную форму сосудов. – Это же бенденское! – вскричала я наконец. – Да. Ты когда нибудь пила его? – Нет, откуда… – Толокамп не имел разорительной привычки поить своих дочерей редкими винами; с нас хватало и розового тиллекского. – Но я слышала о нем… Оно и вправду такое хорошее, как говорят? – Ты можешь убедиться сама, Рилл. Оклина сунула мне две тяжелые фляги, потом вынесла в коридор еще пару и заперла дверь. – Ты уже закончила обучение у целителей, Рилл? – Нет, о нет… – Я не хотела лгать Оклине; в глазах этой девочки было столько беззащитной доверчивости… – Я только помогаю им… добровольно… Видишь ли, я не хочу возвращаться в свой холд. – О, наверно, там умер твой муж, и ты… – У меня не было мужа. – Ну, Алессан что нибудь придумает… Если ты, конечно, захочешь остаться в Руате. Ты так помогла нам, Рилл… и ты, я вижу, так хорошо разбираешься в хозяйстве… Я хочу сказать, умерло много людей… земли пустуют… мы должны снова заселить их! Алессан подбирает людей – ну, из тех, кто оказался без холда… Уже есть несколько человек, отличные работники, достойные… – Она вдруг зарделась и сокрушенно покачала головкой. – Ох, Рилл, наверно, я плохо говорю… Но Алессан попросил узнать, не согласишься ли ты остаться. Ты заслужила его великое уважение… Вот Тьеро, – Оклина хихикнула, – тот твердо решил остаться… хотя они с Алессаном еще не столковались насчет заработков и приработков. Эти шутливые споры насчет жалованья и оплаты «дополнительных услуг», под которыми Тьеро понимал разгрузку стеклянной посуды, происходили между арфистом и Алессаном раз по пять в день. Я уже не могла представить Руат без этой парочки, постоянно обсуждавшей – причем в самой любезной манере! – свои финансовые проблемы. Тьеро пришел на Встречу вместе с другими странствующими музыкантами в надежде на хороший заработок, но все его товарищи, как и постоянный арфист Руата, пали жертвой эпидемии. Когда мы вернулись в главный зал, мужчины уже сдвинули к стене центрифуги и огромные стеклянные бутыли для сыворотки. Алессан и Тьеро очистили столы, место наших торопливых трапез, а Даг с Фергалом принесли из кухни котел с тушеным мясом. За ними тащился Дифер с тарелками и чашками и, наконец, появилась Десдра с огромным деревянным блюдом. На нем горой были навалены фрукты и головки сыра – включая и ту, что послала леди Гейна. |
