Ситуация в "зонах" явно выходила из-под контроля начальства на всех уровнях: в глухих таежных подкомандировках и лагпунктах, в масштабах территориальных управлений и ГУЛАГа в целом. Угрожающие симптомы этого наглядно и рельефно просматриваются во всех отчетах Вятского ИТЛ за 1953 год. Основное и главное (по гулаговским критериям): производственный план второго квартала выполнили только семь лаготделений из 14-ти. Фикцией становится лагерный режим. Увеличилось число побегов из-под конвоя и попыток "уклонения от отбывания наказания". Усилилось вымогательство бригадиров, произвол "блатной верхушки" в "зонах": у рядовых лагерников почти "подчистую" отбирают деньги, посылки, продукты и пр. Растет число убийств заключенных уголовниками. Враждующие "блатные" группировки, ведущие между собой борьбу не на жизнь, а на смерть, не изолированы друг от друга. На одном из лагпунктов между двумя такими группировками прошли настоящие бои, в ходе которых 9 человек убиты и более 20 – ранены. Это привело к коллективному отказу от работы всех "производственников" ОЛПа. Такого рода "солидарные" акции стали распространенным и мощным средством в борьбе заключенных с лагадминистрацией.

А инициативу в этой "войне" взяла в свои руки "уголовно-бандитская верхушка". На многих лагпунктах, прежде всего – на "штрафных" (7-м, 19-м, 21-м, 22-м), где сосредоточены "воры в законе" и "ссученные", они пытаются спровоцировать силовые действия охраны (вплоть до применения оружия) против заключенных. Когда это удается, в ответ начинаются массовые неповиновения ("бунты", "беспредел"): вся "зона" (как, например, на 6-м, 8-м, 10-м и других лагпунктах) не выходит на работу и требует прибытия "высшего начальства". "Начальство" прибывает, "разбирается на месте", "зачинщиков" изымают из "зоны" и отправляют на тюремный режим, но все эти полумеры в сущности ничего не дают. Обстановка в целом продолжает оставаться угрожающе накаленной: достаточно небольшой мелочи-"искры" – и вновь вспыхивает очередной "пожар" ("буза", "волынка")…

Не ощущая над собой карающей длани "Вождя", совершенно распустилась охрана лагеря, насчитывавшая в это время 126 офицеров и более 1.600 рядовых стрелков. Дисциплина упала до небывало низкого уровня: только за второй квартал 1953 года среди вохровцев зафиксированы 156 проступков, в основном – "самоволки", воровство, пьянство, в том числе на посту.

Приведем лишь краткое извлечение из множества примеров такого рода "нарушений", отмеченных в вятлаговских документах той поры:

– "…На 18-м ОЛПе офицеры пьянствуют вместе с солдатами; трое офицеров сняты со своих должностей за пьянство и моральное разложение…";

– "…Есть жены офицеров (перечислены фамилии – В.Б.), которые своим поведением отрицательно действуют на воспитание личного состава (то есть просто "пошли по рукам" – В.Б.)…";

– "…19 июля 1953 года солдаты 1-го дивизиона устроили поножовщину с жителями поселка завода N 4…";

– "…На 7-м лагпункте солдат-вожатый собаки утерял по пьянке наган с семью патронами; его (наган – В.Б.) нашел заключенный, осужденный по статье 59-3 (за бандитизм – В.Б.) на 25 лет, и сдал оперуполномоченному…";

– "…В конце марта 1953 года стрелок Смирнов вместе с самоохранником, конвоируя заключенных на работу, устроили грандиозную пьянку на деньги заключенных; перепились все, после чего заключенные принесли стрелка Смирнова, имевшего при себе автомат, в подразделение…"

Разумеется, по всем этим "фактам" лагерное руководство принимало "соответствующие меры", делало жесткие "оргвыводы" (в частности, снято со своих постов все командование дивизиона военизированной охраны), однако в лучшую сторону обстановка не изменилась…

Ну а политотделом Вятлага проводится рутинная и неизменная при всех поворотах жизни "организаторская и пропагандистская" работа.