- Что вы там бормочете, профессор? - насторожился Хазард.

- Вода радиоактивна, - повторил Медоуз. - Пить ее нельзя. Надо предпринять чтонибудь, чтобы она не растекалась по полу. Лучше всего, конечно, попробовать заделать щель в стене.

- Чем же ее заделать? - развел руками Квелч. - Нужен ведь цемент, а у нас нет даже глины.

- Попытаемся зашпаклевать, - спокойно заявил профессор. Это я попробую сделать сам - тут нужна осторожность. Дайте мне кто-нибудь нож с длинным лезвием да пожертвуйте нижнюю рубашку, кому нежалко.

- Господи! - возбужденно воскликнул Квелч, сбрасывая с себя китель. - Какой тут может быть разговор о рубашке, когда речь идет о жизни...

- Только без паники, Квелч, - укоризненно проговорил Хазард.

Медоуз разорвал рубашку Квелча на несколько длинных полос и кортиком генерала Хазарда осторожно стал втискивать одну из них в трещину бетонной стены. Сначала ему не удавалось это, так как трещина была слишком тонкой, но вскоре один лоскут удалось все же впихнуть в среднюю часть щели. Зато внизу отвалился довольно большой кусок бетона, и вода в там месте стала сочиться гораздо сильнее.

- Бросьте вы это, профессор! - каким-то визгливым голосом воскликнул Хазард. - А то расковыряете стену так, что вода начнет бить фонтаном. Квелч, немедленно включайте рацию! Сообщите им, что к нам просачивается радиоактивная вода.

- Но нас никто сейчас не услышит, сэр, - растерянно заметил Квелч. - "Омар" включится ведь только около двенадцати...

- Делайте, что вам приказывают! - побагровел генерал. Может быть, какая-нибудь из станций у них на приеме все время.

- Слушаюсь, сэр. А как передавать - шифром или открытым текстом?

- Некогда теперь возиться с шифром. Передавайте открытым текстом.

Квелч торопливо застучал ключом, то и дело переходя на прием, но ему никто не отзывался. А вода, между тем, все прибывала. У той части стены, где была трещина, образовалась уже целая лужа.

- Не отвечают... - Квелч принялся растирать палец, онемевший от напряженной работы ключом радиотелеграфа.

- Подавайте тогда международный сигнал бедствия! - уже совсем истерически прокричал генерал. - Может быть, услышит кто-нибудь и отзовется. Мы тогда попросим их срочно связаться с авианосцем адмирала Диксона.

Теперь Квелч непрерывно посылал в эфир только три буквы SOS. Отозвалась ему спустя несколько минут какая-то станция на русском языке. Так как Квелч участвовал во второй мировой войне и длительное время находился в Мурманске, он довольно свободно понимал русскую речь.

Выяснилось, что посланный им сигнал бедствия приняло советское научно-исследовательское судно, совершавшее плавание в водах Тихого океана.

- Кто это отозвался вам? - настороженно спросил генерал.

"Сказать или не сказать, что это русские?.." - тревожно пронеслось в мозгу Квелча.

- Неясно пока, - уклончиво ответил он. - Уточню сейчас.

Но вместо того, чтобы сделать такой запрос, радиотехник очень коротко сообщил о себе и попросил русских связаться с авианосцем "Фоукен".

Квелчу ответили, что просьбу его тотчас же выполнят. Сообщили также, что догадываются, почему просящие помощи попали в столь бедственное положение...

- Ну?! - торопил Квелча Хазард. Выпуклый лоб его покрылся множеством мелких морщинок, мохнатые рыжие брови почти сошлись у переносицы, нижняя челюсть слетка отвисла. Прежней надменности как не бывало.

Квелч не без удовлетворения отметил эту перемену в лице генерала и ответил ему с деланной небрежностью:

- Это русские, сэр.

- Как?! - завопил Хазард, и лицо его снова преобразилось - брови вздернулись, челюсть выпятилась вперед. - И вы вели с ними переговоры? Разгласили им военную тайну? Да знаете ли вы, что за это...

Он, казалось, захлебнулся от гнева и не смог больше вымолвить ни слова.