Но, когда враги появились, пораженный Хоукмун на миг опустил клинок.

Они бежали между домами, воздев мечи и топоры. Они были в нагрудниках и кожаных килтах, а в глазах горел безумный огонек. Рты были раззявлены в зверином рыке. Белые зубы блестели, пена капала с губ.

Но поразило Хоукмуна и его товарищей не это. Они никак не ожидали, что все эти дико вопящие воины, стремящиеся изрубить их на куски, окажутся женщинами исключительной красоты.

Медленно приходя в себя и возвращаясь в боевую стойку, Хоукмун отчаянно высматривал в толпе Иссельду и облегченно выдохнул, не увидев ее.

– Так вот зачем Безумный бог требовал всех женщин к себе, – изумленно произнес Д’Аверк. – Но к чему это?

– Да он просто извращенец, – сказал Воин из гагата-и-золота, поднимая меч, чтобы парировать удар первой воительницы.

Хотя они отчаянно защищались под градом ударов, Хоукмун понял, что не способен нанести ответный удар; каждый раз, когда наступал подходящий момент, он сдерживался. И то же самое происходило с его товарищами. В короткий миг передышки он огляделся по сторонам, и ему в голову пришла одна мысль.

– Медленно отступаем, – сказал он друзьям. – Все за мной. Я знаю, как нам одержать победу, причем бескровную.

Понемногу все четверо отступали, пока не остановились у шестов, на которых висели крепкие рыболовные сети. Хоукмун зашел за крайний шест и схватил конец одной сети, продолжая парировать удары. Оладан, мгновенно догадавшись, взялся за ту же сеть с другой стороны, Хоукмун крикнул: «Давай!» – и они набросили рыболовную снасть на головы своим противницам.

Сеть покрыла почти всех, и, пытаясь побыстрее освободиться, они только сильнее запутались. Лишь единицы сумели избежать подобной участи и были полны решимости продолжать бой.

Но путешественники уже знали, как нужно действовать. Д’Аверк и Воин из гагата-и-золота тоже схватили сеть и набросили на тех, которым удалось увернуться, а Хоукмун с Оладаном подхватили третью сеть и покрыли ею группу, плененную раньше. Постепенно женщины окончательно запутались в ячейках крепких сетей, и путники с опаской приблизились к ним, чтобы забрать оружие.

Хоукмун, тяжело дыша, поднял один меч и забросил в озеро.

– Может, этот Безумный бог не так уж и безумен. Обучи женщин военному делу – и у них будет изначальное преимущество перед солдатами-мужчинами. Вероятно, это часть какого-то большого плана…

– Ты хочешь сказать, что, зарабатывая пиратством, он тратился на захватническую армию из женщин? – уточнил Оладан, помогая выбрасывать оружие в воду, пока у них за спиной копошились пленницы.

– Похоже на то, – согласился Д’Аверк, наблюдая за их работой. – Но с чего бы женщинам рваться в бой?

– Это мы, возможно, узнаем, когда доберемся до замка, – сказал Воин из гагата-и-золота. – Нам… – Он не договорил, потому что какая-то из сетей лопнула и на них понеслась, завывая, одна из воительниц, выставив перед собой скрюченные, как когти, пальцы. Д’Аверк перехватил ее, стиснул сильными руками за талию, но она брыкалась и визжала. Оладан подошел и ударил женщину по голове рукоятью меча.

– Хотя это и противоречит всем моим понятиям о галантности, – сказал Д’Аверк, опуская обмякшую девушку на землю, – кажется, Оладан, ты нашел наилучший способ общения с этими прелестными сумасшедшими. – И, подойдя к сетям, он принялся размеренно и не спеша оглушать барахтавшихся воительниц. – По крайней мере, – заметил он, – мы не перебили их, а они не перебили нас. Идеальный баланс.