Д’Аверк зашевелился, открыл глаза и посмотрел прямо на Хоукмуна.

– Бьюхард, – проговорил он. – Хоукмун, мы обязаны его спасти.

Хоукмун слабо кивнул.

– Да, но он теперь в Старвеле.

– Об этом никто не знает, кроме нас, – сказал Д’Аверк, неловко принимая сидячее положение. – Если нам удастся спасти его и вернуть, представляешь, как рассказанная им история поднимет боевой дух горожан?

– Отлично, – сказал Хоукмун. – Мы проникнем в Старвел… и будем молиться, чтобы Бьюхард был еще жив. – Он убрал меч в ножны. – Д’Аверк, нам каким-то образом придется перелезть через эти стены. Потребуется снаряжение.

– Несомненно, всё необходимое найдется в этой лавке, – отозвался Д’Аверк. – Давай-ка поторопимся. Ночь уже близко.

Хоукмун коснулся черного камня во лбу. Его мысли снова были с Иссельдой, графом Брассом, Оладаном и Боженталем – его волновала их судьба. Ему очень хотелось забыть о Бьюхарде, наплевать на указания Майгана, на легендарный Меч Рассвета и не менее легендарный Рунный посох, угнать какой-нибудь из кораблей в гавани и махнуть через море на поиски своей любимой. Но в следующий миг он вздохнул и расправил плечи. Они не могут бросить Бьюхарда на произвол судьбы. Они должны спасти его или погибнуть.

Он подумал о стенах Старвела, которые поднимались так близко. Возможно, никто не пытался до сих пор взять их штурмом, если они такие высокие и, несомненно, хорошо защищенные. Но, может быть, это все-таки возможно? Пожалуй, стоит попробовать.

Глава девятая

Храм Батаха Герандиуна

Насовав за пояса по двадцать кинжалов, Хоукмун с Д’Аверком начали карабкаться на стену вокруг Старвела.

Хоукмун поднимался первым: обмотав рукоять кинжала тканью, он выискивал зазор в каменной кладке, куда можно вонзить лезвие, аккуратно вбивал его, молясь про себя, чтобы никто не услышал стука и чтобы кинжал выдержал.

Они медленно поднимались на стену, проверяя кинжалы на прочность. Один раз Хоукмун ощутил, как кинжал под ногой шевельнулся, он схватил за другой кинжал, который успел вбить над головой, но тот тоже зашатался. Улица осталась в сотне ярдов внизу. Он в отчаянии выхватил из-за пояса очередной кинжал, высматривая трещины в камне, нашел одну и воткнул клинок. Тот засел крепко, а нижний, на который опиралась его нога, выпал. Хоукмун услышал тоненькое звяканье, когда оружие приземлилось на мостовую. Теперь он висел, не в состоянии двинуться ни вверх, ни вниз, пока Д’Аверк пытался забить в трещину очередной кинжал. Наконец у него получилось, и Хоукмун облегченно выдохнул. Они были уже на самом верху стены. Оставалось всего несколько футов – и ни единой мысли, что ждет их на стене или за ней.

Вдруг все их усилия напрасны? Вдруг Бьюхард уже мертв? Но сейчас не было смысла думать об этом.

Приближаясь к верхнему краю стены, Хоукмун двигался всё осторожнее. Он слышал шаги над головой и понимал, что это ходит часовой. Он прервал работу. Всего один кинжал – и он смог бы запрыгнуть на стену. Он поглядел вниз, увидел в свете луны угрюмую физиономию Д’Аверка. Шаги затихли, и он продолжил забивать клинок.

В следующий миг, когда он начал подтягиваться наверх, шаги зазвучали снова, на этот раз торопливые. Хоукмун поднял голову и посмотрел прямо в лицо ошеломленного пирата.

Хоукмун мгновенно спас положение: схватившись за верх стены, когда пират уже доставал клинок, он подтянулся и с силой ударил пирата по ногам.

Тот ахнул, попытался сохранить равновесие, а затем беззвучно упал.

Тяжело дыша, Хоукмун протянул руку и помог Д’Аверку забраться на стену. Вдоль нее к ним уже бежали два пирата, стоявшие на часах.