|
У него кружилась голова, и это было не опьянение — это было безумие спасенного утопленника. Как прекратить дышать, если в воздухе — жизнь? Андрей напился вдрызг, иначе и быть не могло. Отвалившись от стола, он неверной походкой направился к кровати, но, не дойдя, вернулся. В бутылке еще был коньяк, и пропасть ему Андрей позволить не мог — следующие двадцать, или тридцать, или пятьдесят лет он себе этого не простил бы. Спустя еще полчаса он все-таки очутился в постели — без халата, с обглоданным раком в кулаке. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем его потревожили. — Опять ты, слониха? Смутный силуэт распался на две части и окружил кровать. У блондинки был длинный «хвост», а у брюнетки — «каре», хотя Андрей в самом деле оказался бы рад и горничной. — Ни фига себе татуха! Он ощутил, как на сердце ложится ладонь. — Не трогала бы ты ее... — Второй голос, позвонче. Предположительно блондинка. — Это не просто тату, это у них масть. Кто-то уселся ему на ноги — легко и тепло. Андрей зажмурился. Потом вспомнил, что и так давно спит. — Слышала я, слышала. Ну и что? Крест и — какая масть? — Молчала бы ты, а? — Девки... — пробормотал Андрей. — Я так вам рад!., так рад!.. Только это... я давно без практики. — Лежи, лежи, милый. С нами проблем не бывает, — засмеялась предположительно блондинка. — А вы не гады? — встрепенулся он. Кажется, тоже во сне. — Какие мы гады? Ты нас чувствуешь? — Я? Вас? Да...да... — Гады холодные. На то они и гады. — Ясно. Гады холодные. А вы — нет. Умереть, что ли, от счастья? Хотите, я умру? Только не сейчас. Потом... потом, не сейчас. Завтра. * * * Это была новая привычка, одна из многих: прежде чем войти, Стив постучался. — Да! — машинально ответила женщина. — Вы тоже об этом подумали? — Не стойте на пороге. Он закрыл дверь и положил диск на стол. — Признаться, я не ожидал, что погружение в чужую культуру будет таким глубоким. Скорее бы попасть в англоязычную зону. — Никакой разницы. Трайк докладывает о тех же проблемах и ждет перевода на Восток. — Говорим на местных языках, пользуемся местной техникой... преимущественно. — Стив осторожно подвинул диск. — Тот, кто планировал Миссию, едва ли представлял, насколько опасным может быть соприкосновение с этой средой. — По возвращении мы все пройдем реабилитацию. Что вы принесли? — Это касается последнего объекта. В том числе записи некоторых физиологических актов. — Они заслуживают внимания? — Не более, чем всё остальное. Объект на пределе психической нормы. Мы в силах подавить его волю, но это не требуется, она была сломлена задолго до нашего появления. Хороший материал, — подытожил Стив. — Чем вы занимались раньше? — Полагаю, вы знаете обо мне больше, чем я сам. — Потому и спрашиваю. — Я воевал, — сказал он. — В составе двести тридцать шестого корпуса. — Там было горячо, — заметила она. |
