Правда, ни одна из них не попала в голову, Рыков все же смог уберечься от смертельных попаданий. А затем ответил пси‑атакой на пределе Силы, которой владел, пытаясь подавить волю стрелка, а также впервые в жизни применил на практике отвлекающий маневр — создал голографическую копию самого себя.

Однако это почти не повлияло на снайпера! Появление двойника могло сбить с толку любого человека, только не того, кто сидел на колокольне.

Темп стрельбы снизился, но все пули продолжали ложиться в цель, находя метавшегося по переулку Германа Довлатовича. И тогда он, продолжая считать выстрелы (пять… шесть… семь… сколько же у него в магазине?!), почувствовал такой обессиливающий страх, какой не испытывал никогда. Он понял, что стрелок — необычный киллер, что он либо вообще не человек, либо авеша иерарха. Это был конец!

Получив девятую пулю — в живот, Рыков упал навзничь, переставая отслеживать ситуацию, ожидая контрольного выстрела в голову. Но прошла секунда, другая, третья, выстрела все не было, а потом донесся топот, чьи‑то возбужденные голоса, и в переулок выбежала команда телохранителей маршала СС.

— Обыскать!.. все!… найти! — приказал Герман Довлатович, прежде чем потерять сознание. Последней его мыслью была мысль: кто напал?! Киллер Юрьева (не потому ли он такой «добрый»?), «чистильщики» или кто‑то другой?.. ВЫХОД В ПОДУРОВЕНЬ

Рассказ Стаса о нападении угнетающе подействовал на Василия. Недобрые встречи становились закономерностью, а это означало, что силы, заведующие судьбой парня, перевели его на другой уровень реализации — не ученика, а воина. При этом выдержит ли он — эти силы не интересовало, все теперь зависело от самого Стаса, от его настойчивости и целеустремленности, духовной и интеллектуальной организации, физической базы. И от сопровождения, добавил мысленно Василий, имея в виду себя.

— Так с кем ты, говоришь, познакомился?

Разговор происходил поздно ночью у Котовых дома, в сопровождении Самандара; комиссары «чистилища» собирались выходить на очередной бандлик и ждали своего часа.

— Ее зовут Марго, — ответил Стас, сдирая с себя рубашку и бросая ее на стиральную машину в ванной; зашипела бегущая из крана вода. — Или Мария, Маша Юрьева. Она танцует в шоу‑группе «Студия‑Б».

Василий и Самандар переглянулись.

— Совпадение? — негромко спросил Василий.

— Может быть.

— А если нет?

— Какой смысл Юрьеву, если он ее отец, начинать такую сложную комбинацию, подставлять дочь?

— Как сказал один писатель: лишь дурак уверен, что жизнь имеет только один смысл.

— Спасибо за дурака, учитель.

— Я думаю, этот писатель не имел в виду тебя.

— Тогда я его прощаю. А кто у нее отец? — повысил голос Василий.

— Какой‑то советник президента, — донеслось из ванной.

Василий и Вахид Тожиевич снова обменялись взглядами.

— Замечательный поворот наших отношений с кардиналами Союза Девяти, — бесстрастно изрек Самандар.

— М‑м‑м… — ответил Василий. — Честно говоря, этот поворот меня пока мало беспокоит. Волнует другое: если Стаса хотели убить, почему так низок уровень исполнения?

— Могут быть два варианта, — подумав, ответил Самандар. — Стаса не хотели убивать вообще, это просто способ давления на нас. Если мы зна