Антон переживал свои неудачи бурно, но недолго. Они тоже ему были «до верхней пуговицы», до той, что легко расстегивалась.

— Дежурного нет, — ответил помощник. — Вышел из здания.

«Странно», — отметил Денисов. Сабодаш, как правило, всегда был на месте.

— Далеко? Говорил?

— Сказал, что скоро будет… Вы в отделе? — Помощники «выкали» при посторонних.

— Передай, что я уехал в штэтл. Он знает… Оттуда буду звонить. Хочу встретиться с одним человеком.

«Две сестры — Юдит и Злата — уже погибли, — думал он, спускаясь по эскалатору и потом, в вагоне метро. — Убита сестра Вайнтрауба… Произошли ли эти страшные последствия, если бы родственники не встретились тогда, в Юрмале, прошли бы мимо, не узнав друг друга через много лет? Первое убийство было совершено уже через три дня! Словно джина выпустили из бутылки…»

Ответить на этот вопрос можно было, зная связи убитых и их родственников, биографии всех членов обеих семей, что, собственно, он и пытался сделать, направляя Сабодаша в Информационный Центр МВД СССР.

«Но почему следующее убийство — жены Карла Коэна -произошло лишь спустя пять лет?»

При отправлении в метро произошло небольшое, позабавившее всех ЧП — у одной из пассажирок защемило в дверях сумку.

«Двери закрываются…» — пропело радио.

Женщина смущенно улыбалась, ей выражали сочувствие. По мере движения поезда она, однако, все больше приходила в себя, выражение лица ее становилось замкнутым, даже злым. На ближайшей станции женщина резко вышла, подхватив сумку. Это отвлекло, но ненадолго. Выйдя из метро, Денисов подошел к телефонам-автоматам. Работал один, остальные даже на вид казались неисправными. Девица в легкой стеганой куртке, похожей на спальный мешок, записывала темы экзаменационных работ, которые ей диктовали, энергично трясла головой. Блестящие клипсы, похожие на блесны, бросали вокруг яркие «зайчики». Ожидавшие очереди — женщина в мужской шляпе и ее дочь школьница, строго следили за ней.

— Тебе это ничего не напоминает, милая? — оглянувшись на Денисова, довольно громко полюбопытствовала мать. -Например, ту поездку в Экс-ан-Прованс…

«Эти тоже будут долго говорить…» — догадался Денисов.

Девица в спальном мешке оборвала разговор на полуслове, видно, там, откуда ей диктовали, кто-то неожиданно появился. Мать и дочь немедленно заняли ее место.

— А-леу! — пропела мама.

Их разговор носил в высшей степени светский характер, это была семья какого-то дипломата, а может, высокопоставленного чиновника МИДа, подолгу разъезжавшая за рубежом.

Денисов терпеливо ждал.

Выдержка его была почти на пределе. Но и этот разговор закончился, он набрал номер, услышал в трубке добродушный бас:

— Сабодаш, слушаю…

— Антон!

— Ты что же уехал? — пробасил Антон. — А к нам приезжали! Гость! С тысячью извинений…

— Из Информационного Центра?

— А ты как думал? — Антон объяснил, что произошло. — Я приехал, кабинет заперт. Жду десять минут. Пятнадцать… «Ну хорошо! — думаю. — Разберемся!» Возвращаюсь — звонит. Их, оказывается, начальство собирало… Никого не предупредишь, не выскочишь… Короче, он все сделал… Слушаешь? И привез. Только в дежурку не заходил — не хотел, чтобы видели. Мы встречались в метро…

— Давай! — Денисов затаил дыхание.

— Читаю… «Материал. 9 июня 1941 года. Начальник отделения уголовного розыска милиции Вентспилского уездного отдела…» Так… «Рассмотрев поступившие в НКВД материалы о преступной деятельности…» Хойны?

— Да!

— «…Хойны Юдит Вениаминовны, рождения 1905 года… В данное время не имеет определенных занятий, а с 1928 года беспрерывно занимается… проституцией, имеет связь с иностранными моряками…» Улавливаешь?

— Дальше!

— «…Не устраивается на работу, хотя на это есть возможность.