Подозреваю, Риннэлис Тьен в этот момент так активно в гробу вертится, что земля на погосте дрожит.

— Лэйси, красавица наша, да ты никак молчишь! — то ли просто удивился, то ли еще и обрадовался Сэм.

Я судорожно кивнула.

— А что ж так?

— Слов цензурных нет.

«Гений» сценариста уложил руками Генриха Эролского мою героиню на письменный стол. С последствиями вытекающими, но недовытекшими. В тот момент, когда Риннэлис уже будет готова забыть о достоинстве и добродетели, парочку прервут. Хвала богам.

— За убийство в состоянии аффекта дают всего три года, — в итоге упавшим голосом выдавила я.

И режиссер, и партнер по съемкам попятились.

— Дыши глубже и учи слова, — выпалил Сэм и метнулся к своему месту.

Жалкий трус. Вообще, убить я хотела сценариста в первую очередь. А потом… О, потом!..

Но мечты мечтами, а придется вот прямо сейчас собраться с духом и сыграть то, что для меня заготовили. И даже не потому, что профессионал: меня же просто неустойкой удушат! Я могла кричать, возмущаться, топать ногами и швырять вещи, но уйти из проекта — слишком дорогое удовольствие, у меня таких денег нет.

— Ладно, Уиллер, будь естественна — и все выгорит, — высокомерно заявил мне Николсон и снисходительно похлопал по плечу. Ну, по плечу — не по заднице. — Я сам все сделаю.

Я зло сощурилась и принялась перечитывать свои реплики. «Я все сделаю»?! Да пошел он! Туда, где солнце не светит!

«Ваше величество, что вы делаете?!»

Боги всемилостивые, благословите меня даром терпения… Тьен же было на тот момент что-то около двадцати четырех, а не четырнадцать. Пора бы уже и знать, что именно делает мужчина, когда его руки лезут тебе под одежду!

«Нет! Не смейте! Нет!»

Ага, конечно. Вот именно так и нужно говорить с мужчиной, который пытается тебя то ли совратить, то ли изнасиловать. Непременно же послушает! Всегда подозревала, что Лэйла Фартин не только старая дева, но еще и хроническая девственница, чем сильно тяготится.

Когда к тебе пристают — кричи, кусайся, царапайся, бей. Причем бей по самым уязвимым местам. И как вырвалась — беги. А тут сцена буквально как в старом пошлом анекдоте «Ах, этот милый юноша спас меня от изнасилования. Он меня уговорил». Но откуда, в самом деле, об этом знать тетке неопределенного возраста, которая голых мужчин видит только во сне и на съемочной площадке?

Я покосилась на Дрэйка, прикидывая про себя, стоит ли нажаловаться режиссеру на бред в сценарии. Но ведь если Сэм эту сцену решил снимать, он наверняка читал этот… шедевр. Значит, будет вариант «Лэйси, давай поэротичней там, изогнись, что ли как-то. Ну, не мне тебя учить». Мне такое не первый раз доводилось уже слышать, и каждый раз хотелось устроить настоящий полноценный скандал.

На этот раз неожиданная поддержка пришла со стороны Николсона.

— Хм… А это точно нужно… вот такое? — озадаченно поинтересовался Лесли, внимательней вчитавшись. — Может, она хоть отбиваться будет натуральней? А то как-то… В общем… Воля, конечно, ваша…

На мои крики уже давно никто не обращал внимания, а вот к Николсону внезапно прислушались и дали мне милостивое разрешение возмущаться и отбиваться. Не то, чтобы я передумала убивать высокомерного гада, но он точно переместился в конец списка «на убой».

— Но тогда нужно переписать сценарий, — все-таки засомневался Сэм.

Николсон на эти слова только хмыкнул.

— Да мы и так справимся, без сценария, — махнул он рукой.