Человек, за которым они следили, как раз выходил из машины. Телогрейки на нем больше не было, так же как и трикотажной маски. Самсон с удивлением заметил, что на его переносице поблескивают очки, и расслабился: очкариков он всерьез не воспринимал. Перельман был прав, полагая, что очки превращают их обладателя почти что в человека-невидимку, от которого никто не ждет никаких неприятностей.

Самсон медленно проехал мимо «запорожца» и, как только его водитель скрылся в подъезде, ударил по тормозам. Они выскочили из салона, перебежали узкую подъездную дорожку и тихо вошли в подъезд как раз вовремя, чтобы услышать, как наверху звенят ключи и щелкает отпираемый замок. Борис бесшумными прыжками взлетел по лестнице и, вытянув шею, посмотрел вверх.

Наверху хлопнула дверь. Борис удовлетворенно кивнул оставшемуся внизу Самсону и махнул рукой: пошли. Самсон с сомнением почесал в затылке, но в конце концов тоже кивнул и стал подниматься по лестнице. Борис был прав, время терять не стоило. Похоже, они имели дело со стопроцентным лохом, с дилетантом, которого шустрая журналистка просто довела до ручки. Возможно, она мимоходом раскопала какой-то его мелкий грешок, а может быть, просто не захотела лезть к нему в постель. Самсон очень сомневался в том, что за этим нападением стоит что-то серьезное, но ему и в голову не приходило ослушаться отданного Петровичем прямого приказа.

Шедший впереди Борис остановился и указал на нужную дверь. Самсон коротко мотнул головой, предлагая напарнику отойти в сторонку и не торчать перед дверным глазком. Борис шагнул вправо и прижался к стене рядом с дверью. Самсон снова почесал в затылке, прикидывая, что сказать хозяину квартиры, решил, что это не так уж важно, и ткнул толстым указательным пальцем в кнопку дверного звонка.

Стараясь не шуметь, он повернулся к двери лицом и прильнул глазом к окуляру глазка. Он увидел искаженное выпуклой линзой абсолютно незнакомое лицо, на котором застыло туповатое сердитое выражение. Лицо было круглое как блин, с маленькими темными глазами и со здоровенным синяком на левой скуле. Немного ниже лица виднелся воротник темной рубашки, но не синевато-серой, как у милиционера, а скорее темно-коричневой. В общем, на руководителя группы захвата этот тип был совсем не похож, хотя кто знает, на кого они похожи, эти руководители групп захвата? Сериалы про ментов – это одно, а настоящие менты – это совсем другое, хотя те же сериалы вовсю пытаются убедить зрителя, что менты – это не особая раса и даже не национальность, а точно такие же люди, как и все остальные…

Звонок повторился – нетерпеливый, резкий. Пошел ты к черту, подумал Перельман. Нет меня, и весь разговор. Хотя свет в прихожей горит, и это отлично видно и через глазок, и через кухонное окно. И соседи наверняка слышали, как я хлопнул дверью… И потом, всю жизнь в квартире все равно не просидишь. Да и не дадут отсидеться, просто вышибут дверь, да еще и бока намнут, чтобы не умничал…

– Кто там? – осторожно спросил он.

– Конь в пальто! – грубо ответил стоявший на лестничной площадке круглолицый человек. – Где тебя носит, хозяин? У соседей снизу в хате воды по колено, вот-вот потолок рухнет, а он где-то гуляет! Открывай, сантехник я!

– С-сантехник? – переспросил Перельман. Это уже напоминало какой-то водевиль. Он сам полдня изображал сантехника И вот, пожалуйста… Вряд ли милиция стала бы работать так топорно, повторяя его собственный незатейливый прием. Так что скорее всего это действительно сантехник… – А что случилось?

– Твою мать! – прорычал сантехник. – Весь стояк залило, вот что случилось! Над тобой сухо, а под тобой мокро до первого этажа.