– Правда, правда. Ты же видишь, все в разгоне, никого за хвост не поймаешь. Журналиста, как и волка, кормят ноги. Так что…

– Это в деревне, – перебила его Варвара. – В крайнем случае, в городишке с населением в десять тысяч. А в Москве журналиста кормят колеса. Те самые, которые вы по дешевке толкнули с аукциона. Якубовский огорченно развел руками.

– Сейчас не время препираться, – сказал он. – Они же там вот-вот разойдутся, разъедутся, потом никого не найдешь и ничего не узнаешь.

– Кто разойдется? – с тоской спросила Варвара. – Мне же нужно материал закончить!

– Варвара, – проникновенно сказал Якубовский, – если не ты, то кто же? Я бы ни за что не стал тебя отвлекать, но ты же видишь…

Он трагическим жестом обвел пустую комнату.

– Да что случилось-то? – немного смягчаясь, спросила Белкина. – Коммерческий ларек обокрали?

– Школу, – со вздохом ответил Якубовский.

– О господи! – простонала Варвара. – И занесло же меня сюда…

– Выручай, Варвара, – попросил главный редактор. – Надо торопиться, пока труп не увезли.

– Труп?

– Там, кажется, убили сторожа. Подробностей я не знаю. Мне позвонил подписчик, он там рядом живет… Милиция приехала буквально двадцать минут назад, так что, если поторопиться… Да, обязательно возьми фотографа. Клюев уже на работе, сидит в лаборатории…

Он замолчал, с удивлением уставившись на Варвару, которая стояла протянув к нему правую руку ладонью вверх. Видя это удивление, Белкина сложила большой и указательный пальцы в щепоть и потерла ими друг о друга.

– Не понял, – строго сказал Якубовский.

– Вы сказали, что надо поторопиться, – самым невинным тоном ответила Варвара. – В этом жестоком мире все продается и покупается, в том числе и скорость. Я не умею бегать со скоростью автомобиля, так что кому-то придется платить.

– Кому-то, – проворчал Якубовский и полез за бумажником. – Ох-хо-хо… До чего же трудно с тобой работать, Варвара!

– Все мы, бабы, стервы, – процитировала Белкина. – Ну, что вы там копаетесь?

– Мелочь ищу, – ворчливо ответил главный редактор. – На такси… Ну вот, опять двадцать пять! Мельче пятидесяти долларов ничего нет. Как же быть-то?

Задавая свой вопрос, он неосторожно вынул пятидесятидолларовую бумажку из кошелька и показал ее Варваре. Белкина сделала быстрое движение рукой, и злосчастная купюра в мгновение ока перекочевала к ней.

– Я разменяю, – деловито сказала Варвара, защелкивая замок сумочки. – Не огорчайтесь, Яков Павлович. Вы сами сказали, что меня сюда сам бог послал. Откуда нам с вами знать, зачем он это сделал? Может быть, ему сообщили, что мне срочно нужны деньги. Вот он и пошел навстречу несчастной одинокой женщине, вынужденной в поте лица своего зарабатывать на хлеб с маслом.

Якубовский недовольно пожевал губами, но возражать не стал, поскольку это было бесполезно. Судьба пятидесяти долларов была решена в тот момент, когда он, забыв об осторожности, показал деньги Варваре.

– Клюев в лаборатории, – со вздохом напомнил он и вышел.

Фотокор Клюев оказался невысоким, щуплым, чернявым, как обгорелая спичка, остролицым мужичонкой, одетым в мятую матерчатую куртку спортивного покроя, чересчур просторные, сильно вытянутые на коленях и вдобавок уже заметно нуждавшиеся в стирке джинсы и вызывающе новые ботинки из рыжей кожи на толстенной рифленой подошве.