Битва на мосту продолжалась, земля стонала от грома орудий, пороховой дым застилал всю окрестность.

— Да это цыган, — вскричал, наконец, один из адъютантов, бросившись навстречу бегущему, — не надо доверять подобному молодцу!

— Где маршал… я должен… говорить с маршалом Серано, — едва мог произнести цыган.

— Сообщите мне свое известие.

— Только маршалу… клянусь вам… скорее!..

— Пустите его ко мне! — крикнул герцог, подходя ближе. — Что это? Я, кажется, видел тебя, цыган!

— Я Аццо, вы, конечно, знаете меня. Генерал Ласи… идет там через долину… чтобы напасть на ваш фланг…

— Клянусь Мадонной, это сообщение как нельзя кстати, Аццо! Бригада Салацаро должна тотчас же идти навстречу войскам генерала Ласи, — приказал Серано, — но как ты пришел сюда, Аццо?

— Я находился на пути в Кадис, когда вон с тех скал стал наблюдать за вами и неприятелем. Один крестьянин рассказал мне вчера, что предстоит бой, и я решил стать вашим лазутчиком.

— Моя жена говорила правду, называя вас верным другом в беде. Благодарю, Аццо! Дайте этому цыгану оружие, возможно, он еще не раз окажется нам полезным.

Получив оружие, Аццо смешался с солдатами, охотно принявшими нового товарища, после того' как услышали, какую услугу он оказал маршалу.

Так как бой перекинулся и на холмы, Серано послал бригаду Аламиноса и полк Контабрика против левого крыла главного отряда Новаличеса, храбро державшегося до сих пор. Огонь был убийственным. Наконец, королевские войска дрогнули и оставили уже взятый плацдарм. Батареи Серано рассеяли кавалерийские полки Джирдженти и четыре неприятельских батальона.

Постепенно огонь распространялся по всей линии, густой пороховой дым не позволял различить ни людей, ни лошадей. С обеих сторон сражались с геройской храбростью, и победа долго переходила из рук в руки.

Наконец, королевская армия поколебалась — шесть егерских рот с офицерами и знаменами были взяты. Одновременно бригаде повстанцев во главе с Салацаро удалось отрезать неприятельский отряд Ласи, намеревавшийся напасть на фланг маршала Серано. Кабаллеро де Родас направил свою батарею против Ласи и пленил его.

Серано уже видел победу! С великодушием, свойственным его благородному характеру, он позвал к себе генерала Ласи, обнял и предоставил свободный выбор — присоединиться к его армии или остаться пленником.

Ласи объявил, что верен знамени, и потому остается вместе со своими солдатами. Тогда Серано, твердо уверенный, что его армия победит, с рыцарским великодушием объявил Ласи свободным. Прискакавшие адъютанты объявили маршалу, что вблизи моста произошла кровопролитная свалка.

— Господа, — обратился он к свите, — настало время и нам помогать! Следуйте за мной!

Громкими одобрениями встретили генералы и адъютанты слова полководца и поскакали рядом с ним с холма под градом ядер.

— Вперед! — крикнул Серано своим утомленным воинам. — Победа или смерть!

Слова маршала воодушевили солдат. Почувствовав новый прилив сил, они бросились на теснившие их полки Новаличеса.

Серано и генерал Искиердо стояли под градом пуль, лошади под обоими пали. Вид стоящего впереди маршала ободрял солдат больше, чем слова. Он был рядом с солдатами и дрался, как герой.

Генерал Новаличес заметил, что от этого участка зависел исход битвы, поэтому тоже стал во главе полков, подоспевших на помощь его войскам. Таким образом, прежние боевые товарищи оказались друг против друга. Ни один не желал отступать, оба хотели умереть или победить, как клялись раньше. Новаличес сорвал с головы шляпу и помахал ею герцогу Серано, тот ответил на приветствие своего врага.