Она не могла ему признаться в присутствии придворных дам, что испытала жуткий шок.

— У меня было такое трудное путешествие, — неуклюже закончила она фразу. Всю ночь она не сомкнула глаз, пытаясь преодолеть свои страхи.

— Ты что, заболела или слишком утомлена? — спросил ее Мортимер, когда она уклонилась от его объятий. Но она так и не посмела рассказать ему о своем унижении. Она сослалась лишь на то, что ее оскорбили несколько простолюдинов на улицах. — Я тебя предупреждал, что настроение Лондона сильно изменилось, — напомнил он, а сам уже размышлял о том, что будет говорить завтра, когда соберется Парламент.

Утром Изабелле стало немного легче, когда она увидела, как въезжает в замок ее сын. Он прекрасно выглядел, и его сопровождал всегда веселый Монтегю.

Заседание Парламента было бурным, и Мортимер, как всегда, старался подавить сопротивление.

Он сидел в присутствии короля и настаивал, чтобы все обращались к нему как к герцогу Маршу. Он начинал кричать, как только его пытались критиковать, и отчитывал полуслепого Линкольна и Бохена, нового молодого герцога Херфорда, потому что они посмели поселиться так близко к замку и к королеве. И смущенный Эланд вынужден был искать для них жилье вне стен города. Так что к концу недели было достигнуто слишком мало. Постоянно вспыхивали ссоры, свары. «Мы сами наживаем себе все больше и больше врагов», — подумала Изабелла, наблюдая, как мужчины собирались в отдельные группы и сердито беседовали друг с другом.

— Король недоволен, что с его кузеном Линкольном обращаются столь бесцеремонно, — предупредила она Мортимера.

— Король! — презрительно хмыкнул он. — Он думает лишь о турнирах и балах, как и его отец!

— Надеюсь, ты не ошибаешься! Но не забывай, как он поступил во время другого заседания Парламента, когда отказался надеть корону отца при его жизни! Из моего окна я видела его сегодня вместе с Монтегю, и они оба очень серьезно разговаривали с Эландом в маленьком садике у церкви. Мне кажется, он протестовал, что его сторонникам не разрешили остановиться в замке. Не думаешь ли ты, Роджер, что наш деловой коннетабль…

— Моя дорогая Изабелла, твои нервы в плачевном состоянии, и ты видишь опасность там, где ее нет! — резко оборвал он ее. — Король и Монтегю более заинтересованы в том, какова здесь охота, а не в том, есть ли у Линкольна из Херфорда удобные постели и хороший приют. А Эланд ни о чем не помышляет, кроме баллист и таранов, и оборона замка так хорошо устроена, что я могу тебя уверить, что даже отряд сарацинов не проберется сюда ни через ворота, ни через крепостную стену. Но если ты сомневаешься в его верности и не доверяешь моему мнению, я прикажу, чтобы каждую ночь он приносил тебе ключи от замка, и они будут храниться у тебя.

— У меня нет причин не доверять ему. Я и сама не знаю, чего боюсь и кому не верю, — призналась Изабелла, и у нее на глазах выступили слезы. — Правда, мои нервы напряжены, и силы на пределе… Я не смыкаю глаз с той поры… как я была здесь…

Он поцеловал ее и посадил ей на колени маленького щенка, чтобы как-то развлечь ее.

— Тебе нужно попить той настойки, которую доктор Бромтофт прописал тебе в Тауэре. Помнишь, как ты помогла мне усыпить моих тюремщиков? — сказал Мортимер и ухмыльнулся. Изабелла позавидовала его самообладанию.

Теперь каждую ночь Изабелле стали передавать ключи от замка после того, как главные ворота запирались на ночь. Как это ни было глупо, но Изабелла почувствовала себя гораздо увереннее. Она не доверяла Роберту Эланду, несмотря на его услужливость и вкрадчивые манеры.

Ей также стало легче с приездом ее сына, который воспринимал все ссоры и неприятности вполне спокойно, хотя сам совершенно не желал принимать в них участие.