– Что здесь происходит? – на этот раз удивление настигло Винса. – О чем вы говорите?

Некрос перевел внимательный взгляд на него, а отец тем временем пояснил:

– Мы теперь точно знаем, что в наш мир проник именно Гатред, и предполагаем, что он вселился в шеда Говарда. Причем для начала шед Говард добровольно сделал все необходимое, чтобы у стража появилась возможность в наш мир попасть. Договаривалась с ним Ласка через путешествие духа, которое он так удачно нам… точнее, вам с Лорой подсунул.

– На самом деле, я по-прежнему в равной степени подозреваю вас обоих в сговоре со стражами, – педантично уточнил Некрос. – Но то, что перед нашим появлением из вас двоих именно шед Говард был против уничтожения кристалинов, смещает подозрения в его сторону.

– Да не вступал я ни с кем в сговор! – вполне натурально и чуть более испуганно, чем до этого, возразил Говард. – И никто в меня не вселялся!

– Тогда откуда вдруг такое сочувствие к чужим сущностям, которые стремятся получить новые тела? – спокойно поинтересовался Некрос, снова сверля взглядом его.

– Неужели у вас они сочувствия не вызывают? – в тоне Говарда возмущение и испуг уступили место досаде и недоумению. – Вы ведь и есть Некрос, так? Это же ваш народ! Они живые. И они так долго ждут вселения, шанса продолжить отнятую жизнь. Они доверились вам, а вы их хотите уничтожить? Вот так, беспомощными…

– Я хочу отпустить их, – поправил Некрос. – Они заслужили покой. Мы с самого начала должны были позволить им просто умереть с нашим миром. И умереть сами.

– За себя решайте, как хотите, – отмахнулся Говард. – Но массовые казни невинных никогда не казались мне правильными.

В подземелье повисла тишина. Я была вынуждена признать, что смысл в словах Говарда был, и, наверное, его желание защитить сущности в кристалинах можно счесть вполне естественным. Оно не доказывало того, что он – Гатред.

Судя по всему, так решила не одна я.

– И что дальше? – спросил отец у Некроса. – Как нам понять, кто перед нами: восторженный мальчишка или чересчур хитрый страж?

Меня этот вопрос тоже волновал, но на мгновение я непроизвольно отвлеклась. После того, как родители, дяди и Некрос окружили Говарда и Винса, я оказалась ближе всех к проходу между стеллажами, который вел к выходу. И сейчас мне послышалось, что в подземелье спустился кто-то еще. Я обернулась: в проходе никого не было видно. Он изгибался так, что дверь пряталась от моего взгляда, но я была почти уверена, что слышала чьи-то шаги.

Я уже собиралась пойти и посмотреть, как услышала равнодушный голос Некроса:

– Единственный достоверный способ – убить его и посмотреть, выйдет ли страж. Если он внутри, то выйдет.

Ноги так и приросли к полу, я испуганно посмотрела на Некроса. Его лицо, покрытое вязью проклятия, выглядело совершенно невозмутимо. А вот Говард заметно побледнел, я смогла определить это даже в холодном сиянии кристалинов.

– Но так нельзя, – возразила я. – А если он не виновен?

– Получится весьма неловко, – пожал плечами Некрос.

Его холодное спокойствие напугало меня. Впервые я задумалась о том, понимаю ли его истинную суть? Он всегда хорошо относился ко мне и к своим людям, но сейчас демонстрировал беспристрастность и равнодушие истинной Смерти.

– Вы этого не сделаете, – немного неуверенно и на этот раз уже очень испуганно заявил Говард, тревожно крутя головой, потому что отступать ему было некуда. – Сумрачный вас побери, да уничтожайте вы эти кристалины! Только меня не трогайте!

Некрос резко поднял руку, вокруг его ладони моментально заискрились крошечные молнии, потрескивая и наполняя затхлый воздух подземелья запахом грозы.