Изменить размер шрифта - +
Она бросала злобные взгляды на Виолетту, явно виня ее в потере всеобщего внимания.

Закончив с макияжем, Виолетта решила сразу же надеть свое платье, поскольку после того, как ее причешут, сделать это будет уже затруднительно. Многие девушки поступили так же, поэтому атмосфера в гримерной накалилась еще сильнее: теперь конкурсантки с шипением кидались на любого, кто, по их мнению, проходил слишком близко и мог задеть и испортить тщательно подготовленный наряд. Здесь больше всего повезло Аише: ее выступление со змеей предполагало облегающий костюм, поэтому рядом с ней можно было ходить сколько угодно.

Едва Виолетта вышла из примерочной в своем наряде, в гримерной повисла тишина, которую прерывали только восхищенные вздохи, а все взгляды – и конкурсанток, и персонала – застыли на ней.

– Виолетта, какое чудесное платье! – выдохнула Мирослава.

Остальные девчонки поддержали ее комплиментами и комментариями. Только Аврора скрипнула зубами.

 

Марта проследила за приготовлением облачения Виолетты еще накануне: безумно дорогие специальные танцевальные туфли были вычищены, божественно красивое, хотя и чересчур откровенное, на ее взгляд, платье отпарено. Зная безалаберность своей подопечной, Марта на всякий случай оставила весь наряд в своей комнате. С Виолетты сталось бы случайно опрокинуть на него что-нибудь или помять, а на утро устроить по этому поводу истерику. Причем совершенно искреннюю. При всей своей испорченности, Виолетта весьма редко что-то изображала, ее перепады настроения были абсолютно искренними, а злого умысла она не ведала, за это Марта ее и любила.

Утром Марта передала наряд ответственным за конкурс лицам, убедилась, что его соответствующим образом пометили и повесили на манекен, на чем сочла свой долг исполненным.

В гримерной она долго не продержалась. Громкое щебетание полутора десятка девиц и трех десятков стилистов-визажистов-парикмахеров, гремучая смесь из пудры, духов и лака, висевшая в воздухе, и активная веселая музыка, которую крутили ради поднятия боевого духа участниц, заставили ее ретироваться в коридор, едва она убедилась, что в гримерную есть только один вход и никто не сможет ни проникнуть в нее, ни покинуть ее незамеченным, если она будет контролировать дверь. Поэтому она устроилась в прохладном и более тихом коридоре, подперев спиной противоположную двери стену. Здесь тоже царила суета, но суета эта была более деловой, а такое Марта легко могла вынести. К тому же тут она могла разглядывать и запоминать в лицо персонал, слушать обрывки их разговоров. К сожалению, большая их часть велась на чешском. Хоть она и носила автоматический переводчик в ухе, тот пока плохо справлялся с переводом с чешского на русский, делая это через английский, отчего речь звучала очень смешно, а порой – бессмысленно.

Дверь в гримерную то и дело открывалась, люди входили и выходили. В какой-то момент в коридор с воплем и рыданиями выскочила даже одна из конкурсанток. По истеричным возгласам Марта поняла, что ей не понравилось, как ее накрасили. Больше ничего примечательного за все двадцать минут наблюдений не произошло. Марта едва не начала зевать от скуки, когда в противоположном конце коридора появились двое мужчин, одним из которых оказался Михал Забранский. Сегодня на нем снова был костюм, на этот раз черный, и такие же черные туфли, начищенные не хуже, чем танцевальные туфельки Виолетты, а в руках он держал папку в кожаном переплете. Выбивались из этого строгого образа только чуть взъерошенные волосы, что выдавало его нелегкое утро.

Во втором мужчине в таком же строгом костюме Марта мгновенное узнала того самого смуглого красавчика-вампира, на которого обратила внимание накануне за ужином. Вампир что-то тихо говорил Забранскому, а тот лишь кивал, периодически заглядывая в свою папку.

Поравнявшись с Мартой, вампир кивнул Забранскому и быстро пошел дальше, бросив на Марту один заинтересованный взгляд, а Забранский задержался у двери гримерной.

Быстрый переход