– Поняла, – Виолетта кивнула и уже собралась бежать, как вдруг передумала, снова повернувшись к Марте. – Слушай, а можешь мне дать что-то из своей одежды? Если уж выступать с серьезной речью, то не в платье же, меня никто не будет принимать всерьез. А ничего такого, – она окинула Марту взглядом, – у меня нет.

– Мои джинсы на тебе будут болтаться, – та в свою очередь оценивающе смерила тощую фигурку девушки, а потом протянула ей пластиковую карту-ключ. – На, поищи. Что найдешь – все твое.

– Спасибо! – Виолетта на мгновение крепко обняла Марту и тут же бегом бросилась к лестнице.

Марта же размашистым шагом отправилась искать Забранского. Тот обнаружился у сцены: он что-то объяснял осветителям. Марта бесцеремонно похлопала его по плечу, потом извинилась перед собеседниками и потащила его в сторону.

– Господин Забранский, сделайте одолжение: передвиньте Виолетту в конец списка, пожалуйста.

– Что, простите? – не понял Забранский, глядя на Марту так, словно видел ее впервые, имени не помнил и не болтал с ней десятью минутами раньше.

– Ваш список, – она кивнула на папку с планшетом. – Виолетта должна выступать то ли девятой, то ли десятой. Поставьте ее последней, у нас небольшой форс-мажор с платьем.

– Форс-мажор с платьем? – уточнил он, не торопясь открывать папку. – Ваша подопечная резко захотела другое?

– Нет, другая конкурсантка его испортила. Намеренно.

На лице Забранского тут же появился почти натуральный испуг.

– О… мне стать на колени, чтобы вы смогли отрубить мне голову? – поинтересовался он. – А то боюсь, с вашим ростом вам будет неудобно это делать.

– Что? – не поняла Марта.

– Вчера вы обещали отрубить мне голову, если с вашей подопечной что-то случится, – напомнил он. – Или порча платья не относится к смертельным грехам?

Марта закатила глаза, пытаясь скрыть смешок.

– На этот раз отделаетесь небольшой услугой, – нагло заявила она.

– Чего не сделаешь ради спасения своей никчемной жизни, – театрально вздохнул Забранский, открывая папку и что-то помечая в ней.

Они вошли в зал, когда на сцене выступала уже тринадцатая девушка. Виолетта облачилась в строгий черный костюм-тройку, который оказался ей немного великоват, зато придавал необходимую серьезность, не так явно подчеркивая грудь и бедра. Размазанный слезами яркий макияж пришлось смыть, вместо него Виолетта успела лишь немного припудрить кожу, чтобы в лучах яркого света лицо не казалось мертвенно-бледным. Хоть это и было сейчас модно, но никак не подходило ее выступлению. Довершая строгий образ, она стянула пышные волосы резинкой на затылке, больше всего напоминая сейчас юного адвоката перед своим первым заседанием.

Для конкурсантов и их телохранителей отвели второй ряд сидений, сразу за жюри, сплошь состоящего из мужчин-вампиров клана Шереметьевых. Тихо скользнув на свое место, Виолетта исподтишка вытащила смартфон с выведенным на экран текстом.

Проблема заключалась в том, что она почти не понимала того, о чем собиралась рассказывать. Более того, она даже не знала, что еще несколько веков назад женщины не имели прав и во всем подчинялись мужчинам, считаясь едва ли не людьми второго сорта. Более или менее понятной ей была лишь часть с признанием прав за вампирами. По крайней мере, это они проходили в школе, да и до сих пор по телевизору иногда проскальзывал материал о том, что в какой-то стране нарушаются их права.