Пришлось вызывать вертолет, чтобы доставить в больницу тяжелораненых.

Оставался еще один вопрос.

– Ф-финн виноват?

– Да, он виноват, – заставил себя разжать зубы Ник. – Если бы он не увез Лори, она не лежала бы сейчас там… на больничной койке…

Перед глазами Мэгги встала ужасная картина. Не время говорить, что Лори была инициатором побега. Наверное, Мэгги все же издала какой-то звук, стискивая руки да коленях, потому что Ник процедил сквозь зубы:

– Нет, он не был виноват. Он оказался в плохом месте в плохое время.

Какие-то другие идиоты, превысив скорость на скользкой дороге, вылетели на встречную полосу.

Мэгги прижала руку ко рту, кусая кружево перчатки, машинально натянутой вместе с остальной одеждой. Она знала, что бывает с человеческим телом при лобовых столкновениях. Господи, что, если Финн… или Лори…

Ник бросил машину перед входом, на запрещенном для парковки месте, и Мэгги пришлось бежать, чтобы не отстать от него, когда он сквозь двойную дверь бросился в отделение «Скорой помощи». Медсестра в регистратуре одним опытным взглядом оценила их яростно-паническое состояние и твердо взяла инициативу в свои руки, сообразив, что Ник способен проломить дверь, если не получит ответ – немедленно. Она направила Мэгги в рентгеновский кабинет, куда отвезли Финна, и повела Ника через несколько других дверей туда, где врачи еще работали с Лори.

Мэгги чуть не упала без сил, когда нашла Финна спорящим с лаборантом.

Судя по виду, у него не было тяжелых увечий.

– Они делают снимок челюсти – той, в которую меня ударило, – обрадованно ухватился он за Мэгги. Его рубашка была в крови, но длинная царапина над глазом казалась не очень глубокой. Правда, синяк выглядел ужасно. – Как Лори? Ты ее видела? Никто не знает… или не хотят мне говорить. Фортуна здесь? Он знает? Скажи, пусть он добьется ответа – выяснит, что они скрывают. Мэгги, пожалуйста, я должен знать…

– Я был бы вам очень благодарен, если бы вы успокоили его, – обратился к Мэгги лаборант. – Он с самого начала буйствует, но мы не можем дать успокоительного, так как возможно сотрясение мозга.

– Хорошо, Финн. Я пойду и выясню, – сказала Мэгги, мягко прижимая его за плечи к каталке.

– И сразу назад. Обещаешь?

– Конечно. Ложись, Финн. Я скоро вернусь.

В приемной, на момент их приезда пустой, стали собираться люди, но Ник не появлялся. Мэгги решала, спросить ли сестру или попробовать проскользнуть внутрь и выяснить самой, когда дверь, за которой скрылся Ник, распахнулась, выпустив его. Он был бледен, по щекам текли слезы. Мгновение Мэтти стояла как изваяние, прежде чем броситься к нему. Он не отвечал на вопросы и, когда она повернула к себе его голову, продолжал смотреть сквозь нее, будто не замечая. Она трясла его в отчаянии, и можно было понять, в каком он состоянии, если позволял встряхивать себя, как тряпичную куклу. Его холод пронизывал Мэгги до костей.

– Ник… – Она была без каблуков и, чтобы обнять его, должна была встать на цыпочки. Руки у него безжизненно висели, когда она пыталась согреть его теплом своего тела. Мэгги крепко держала его, боясь, что за этим оцепенением может последовать потеря чувств. Он услышал, что надежды нет, или увидел ужасные увечья? – Ник, милый, пожалуйста, не замыкайся. Скажи мне… Скажи, что случилось…

Он вздрогнул. Его руки поднялись, как показалось Мэгги, чтобы оторвать ее, но вместо этого прижали за талию с такой силой, что она чуть не вскрикнула от боли.

– Ребенок, – глухо произнес он. – Она потеряла ребенка.

– О Ник… – Слезы хлынули из ее глаз.