Ответ правдоподобный, но неполный. Возможно, он был бы полным в 1980-х. Но в 2006-м справедливым вопросом будет, почему такой талант вообще до сих пор имеет значение. Вспомните правду о догме и табличке в Уимблдоне. Каким бы он ни был кинестетическим виртуозом, Роджер Федерер сейчас доминирует среди крупнейших, сильнейших, самых тренированных и натасканных профи-мужчин в истории игры, использующих термоядерные ракетки, с которыми, говорят, тонкая калибровка благодаря кинестетическому чутью уже не релевантна – это как насвистывать Моцарта на концерте «Металлики».

Согласно надежным источникам, история почетного жеребьевщика Уильяма Кейнса такова: в два с половиной года мать однажды нашла у него уплотнение в животе и отвела к врачу, и опухоль диагностировали как злокачественную. Дальнейшее, конечно, представить невозможно… как маленький ребенок проходит химиотерапию – серьезную химиотерапию, как его матери приходится это видеть, нести его домой, ухаживать за ним, потом возвращать для новой химиотерапии. Что она отвечала на вопрос ребенка – главный, очевидный? И кто ответил бы на ее вопрос? Что негротескного вообще может сказать какой-нибудь священник или пастор?

Во втором сете финала Надаль ведет 2:1 и теперь подает. Федерер выиграл первый сет под ноль, но потом слегка расслабился, как с ним иногда бывает, и быстро отстал по брейкам. Сейчас, когда у Надаля «больше», идет розыгрыш на шестнадцать ударов. Надаль подает на 20 км/ч быстрее, чем в Париже, и делает это по центру. Федерер форхендом посылает высоко над сеткой медленный мяч, – это может сойти ему с рук, потому что Надаль никогда не входит в корт за подачей. Испанец бьет форхенд с типично сильной подкруткой глубоко под бэкхенд Федерера; Федерер отвечает бэкхендом с еще более сильной подкруткой – удар почти для глиняного корта. Это неожиданно, и Надаль сдает назад, слегка, и его реакция – низкий сильный короткий мяч, который приземляется сразу за язычком линии подачи на стороне форхенда Федерера. С большинством противников Федерер на таком мяче мог бы просто закончить розыгрыш, но одна из причин, почему ему тяжело с Надалем, – тот быстрее остальных, может то, чего остальные не могут, так что Федерер просто бьет с форхенда плоский кросс со средней силой, стремясь не к победному удару, а к низкому, мелкому мячу, который выведет Надаля вперед и на правую сторону – сторону бэкхенда Федерера. Надаль на бегу сильно бэкхендит по линии под бэкхенд Федерера; Федерер подрезает обратно по той же линии – медленным и парящим от обратного вращения мячом, – чтобы Надаль вернулся на прежнее место. Надаль подрезает мяч обратно – уже три удара по одной и той же линии, – Федерер срезает мяч снова в то же самое место, на этот раз даже еще более медленный и парящий, и Надаль ведется и сильно бьет по той же линии с двух рук – Надаль как будто теперь окопался на правой стороне, он больше не уходит между ударами в центр задней линии, Федерер его малость загипнотизировал. Тут Федерер пробивает очень сильный, глубокий бэкхенд с верхней подкруткой – тот самый, который шипит, – слегка на левую сторону задней линии Надаля, тот успевает и форхэндит кросс, и Федерер отвечает еще более сильным и тяжелым кроссом с бэкхенда, на самую заднюю линию и на такой скорости, что Надалю приходится бить форхенд с задней ноги, а потом торопиться в центр, потому что мяч опять приземляется где-то в метре от Федерера со стороны его бэкхенда. Роджер Федерер выходит этому мячу навстречу и бьет с бэкхенда совершенно другой кросс – в этот раз короче и острее, под таким углом, который никто не ожидал, и такой сильный и размазанный в воздухе от вращения, что тот падает мелко и едва-едва в пределах боковой линии и резко взмывает после отскока, и Надаль не может подойти и остановить его и не может добраться сбоку вдоль задней линии из-за угла удара и верхней подкрутки, – конец розыгрыша.