— Ты в порядке? — спросил Куин тихо.

Взяв себя в руки, Блэй проигнорировал вопрос. Его маму осторожно уложили на каталку, и доктор Манелло быстро осмотрел поврежденную ногу.

— Когда ты вернешься домой? — прошептал Куин.

Блэй не ответил, но парень не унимался.

— Пожалуйста… возвращайся.

Блэй подошел к каталке.

— Мамэн, тебе нужен плед? Нет? Ладно, тогда я открою дверь.

Он сосредоточенно выполнил задачу, открыв дверь и придержав панель, пока народ, выстроившись в очередь, заходил в учебный центр. Удостоверившись, что запер за собой дверь, он вслед за остальными двинулся по бетонному полу мимо учебных аудиторий и кафетерия, оборудованного для новобранцев.

Как и во всем Колдвелле, сегодня ночью здесь царила тишина, новобранцев не было видно, все отдыхали.

И крики… Дражайшая Дева-больше-не-Летописеца, вот это крики.

— Что это? — спросила мама Блэя. — Кто-то умирает?

Доктор Манелло просто покачал головой. Хотя вампирское здравоохранение не имело аналога клятвы Гиппократа, доктор никогда не обсуждал своих пациентов с посторонними, даже если вопрос касался Брата, беспокоящегося о Брате… и это всегда восхищало Блэя в этом мужчине. С Док Джейн то же самое. Черт, в особняке невозможно сохранить что-то в тайне. Когда все хорошо, то в этом нет ничего страшного. Но когда все плохо?

Любящие, заботливые, но острые на язык домочадцы — это чересчур.

— Так когда мы увидим малышей? — спросил отец Блэя, посмотрев через плечо на Куина. — Я уже дней десять не держал своих внуков. Это серьезный срок. И, уверен, их грандмамэн не помешает поднять настроение, правда, любовь моя?

Блэй проглотил проклятье, старательно избегая смотреть на Куина. Но, по крайней мере, он знал, что на парня можно положиться, он найдет нужные сло…

— Разумеется. Подождет до завтрашней ночи? Я бы с удовольствием привез малышей к вам домой, чтобы вы смогли провести время в домашней обстановке.

Прошу прощения? — изумился Блэй.

Ты, черт возьми, шутишь?

Он бросил злой взгляд на парня, а мама Блэя наполнила повисшую паузу счастливым вздохом.

Повернувшись на каталке, она посмотрела на Куина:

— Правда?

Парень с довольной рожей проигнорировал Блэя, когда они вместе зашли в комнату для осмотров.

— Ага. Я знаю, вы хотели позвать нас к себе, и думаю, что сейчас самое время.

Невероятно. Твою мышь, уму непостижимо.

Но парню нужно отдать должное — он мастерски выпутался из ситуации. Лирик давно хотела понянчиться с малышами у себя, приготовить что-нибудь, наделать снимков, но никогда не просила напрямую, боясь показаться чересчур навязчивой. Ее политика была тоньше, всего лишь лёгкие намеки между делом о возможности ночевки у них дома, когда малыши подрастут, их приезд на различные празднества, когда дети повзрослеют, ночные киномарафоны, опять-таки, когда дети станут намнооого старше.

Но ее голос выражал сильное желание.

Когда мама Блэя протянула руку и сжала предплечье Куина, Эссейл счел этот момент подходящим, чтобы завопить… и, вот неожиданность, Блэй мысленно тоже зашелся в крике.

— Ладно, посмотрим, с чем мы имеем дело.

Доктор Манелло заговорил… Блэй не понял, о чем… а потом вспомнил, что да, они же находились в смотровой комнате. Оказались здесь потому, что машину вынесло в кювет на шоссе. Посреди самой сильной в истории, ранней декабрьской бури.

Милостивый Боже, как же хотелось треснуть Куина чем-нибудь. Шкафом, забитым медицинскими принадлежностями, или, может, вон тем столом.

— Нужно сделать рентген. Потом мы…

Терапевт продолжил, и отец Блэя принял серьезный и сосредоточенный вид.