Терапевт продолжил, и отец Блэя принял серьезный и сосредоточенный вид. Блэй хотел последовать его примеру, но вместо этого ждал возможности поймать взгляд Куина.

А потом он прошептал одними губами: «В коридор. Немедленно».

Передав сообщение, Блэй посмотрел на своих родителей.

— Мы отойдем на пару слов, через минуту вернемся.

Ему не понравился одобрительный взгляд мамэн, словно она ожидала, что все их проблемы волшебным образом испарятся к завтрашней ночи, на которую запланирован ужин в стиле Нормана Роквелла.

Но этот подарок на Рождество ей не светит.

В мгновенье, когда Куин присоединился к нему в коридоре, Блэй закрыл дверь за ними. Убедившись, что поблизости никого не было, он спустил поезд с тормозов.

— Ты надо мной издеваешься?! — прошипел Блэй. — Никуда ты завтра не приедешь!

Куин пожал плечами.

— Твои родители хотят увидеть…

— Да, тех малышей, которые — как ты любезно подчеркнул — моими не являются. Поэтому нет, ты не привезешь своих сына и дочь в дом моих родителей просто как повод увидеться со мной. Я не позволю тебе этого.

— Блэй, ты заходишь слишком далеко…

— И это говорит мне мудак, собиравшийся застрелить мамэн своих детей. Которая стояла в этот момент над их кроватками. — Он вскинул руки. — Куин, нельзя быть настолько эгоцентричным.

Мужчина подался вперед.

— Не знаю, сколько раз мне нужно извиниться за это.

— Я тоже, извинения не помогут.

Повисла пауза, а потом Куин немного отодвинулся, его лицо обрело отстранённое выражение.

— Значит, все? — сказал он. — Собираешься похерить наши отношения из-за одной фразы.

— Это была не простая фраза. Ты раскрыл мне глаза.

И убил на том же месте. Черт, если бы Куин на самом деле выстрелил в него, он бы быстрее оправился от полученной раны.

Куин скрестил руки на груди, его бицепсы напряглись, натягивая свободные рукава белой парки.

— Ты помнишь… — Мужчина прокашлялся. — Ты помнишь, как это было, казалось, тысячу лет назад, когда ты приехал в дом моего отца… в тот раз, когда он наехал на меня?

Блэй упер взгляд в бетонный пол между ними.

— Таких ночей было много. Когда именно?

— И правда. Но ты всегда был рядом, ведь так? Прокрадывался ко мне в комнату, мы играли в «Плейстэйшн», отдыхали. Ты был моим спасением. Ты — единственная причина, почему я до сих пор жив. Почему эти малыши вообще появились на свет.

Блэй закачал головой.

— Не смей делать это. Не смей использовать прошлое, чтобы я чувствовал себя виноватым.

— Ты всегда говорил, что отец был неправ в своей ненависти ко мне. Ты говорил, что не понимал, почему он…

— Слушай, я сполна для тебя сделал, ясно? — отрезал Блэй. — Сполна и больше. Я был твоим мальчиком для битья, твоим пластырем, жилеткой. И знаешь почему? Не потому, что в тебе было что-то особенное. А потому что ты был шлюхой, недоступной для меня, и я оправдывал твой блуд, считая, что недостаточно хорош… поэтому я снова и снова стремился заслужить твое расположение. Хватит с меня. Ты постоянно отталкивал меня, трахая других, но тут я тебя не обвиняю, тогда у меня просто не хватало мужества честно заявить о своих чувствах. Но когда ты оттолкнул меня в той спальне? Ты знал, как сильно я люблю тебя. Этого не забудешь…

— Что я собирался сказать, — рявкнул Куин, — …что ты всегда говорил мне, как тебе жаль, что мой отец не мог простить мне то, что я не в состоянии изменить…

— Все верно… твоя ДНК — не твоя вина.