Андреас сказал мне:

    -  Для тех, кому жизнь не дорога, здешних удобств вполне достаточно.

    Я согласился с ним.

    Он сунул луковицу и кусок хлеба мне в руку:

    -  Возьми.

    -  Спасибо, - ответил я и с жадностью принялся за еду.

    -  Тебе придется научиться жить как мы, - сказал он.

    Перед тем, как завести нас в камеру, надсмотрщик бросил нам хлеб и овощи. Рабы дрались между собой, кусаясь и царапаясь. Каждый старался ухватить кусок побольше, вырывая друг у друга еду… Эта сцена вызвала у меня отвращение. Я не полез в драку, хотя цепи, связывающие меня с остальными, потащили меня в самую гущу. Но я понимал, что мне придется научиться всему этому, так как у меня не было желания умереть.

    Я улыбнулся про себя, думая, почему мы все здесь так цепляемся за свою жизнь, так стремимся остаться в живых? Этот вопрос сам по себе довольно глуп, но здесь, в шахтах Тарны, он не оказался таковым.

    -  Нам нужно думать о побеге, - сказал я.

    -  Тихо! Идиот! - пропищал откуда-то издали. Это был Ост из Тарны, который как и я, был осужден на работу в шахтах.

    Он ненавидел меня, считая, что из-за меня оказался здесь. Мы вместе добывали руду в штольне, и дважды он украл то, что добыл я. За это меня избивал кнутом надсмотрщик, как не выполнившего дневную норму. Те рабы, что сидели на одной цепи с невыполнившим норму, лишались в этот день пищи. Если норма не выполнялась три дня подряд, то всех рабов загоняли в камеру и открывали шлюзы, затопляя ее. Многие рабы с неудовольствием смотрели на меня. Ведь одновременно с моим появлением повысилась их дневная норма. Правда, сам я считал, что это всего лишь совпадение.

    -  Я сообщу, что ты готовишь побег, - прошипел Ост.

    В слабом свете ламп, горящих в углах камеры, я увидел, как могучий коренастый человек, прикованный рядом с Остом, накинул на его шею тяжелую цепь. Цепь натянулась и Ост тщетно пытался сбросить ее. Глаза его выкатились из орбит.

    -  Ты больше ни о ком ничего не скажешь, - сказал человек, и я сразу узнал могучего Корна из касты Кузнецов, которого я отказался убить на арене. Ост дергался в конвульсиях.

    -  Не убивай его, - сказал я Корну.

    -  Как хочешь, воин, - ответил Корн и сдернул цепь с горла Оста. Тот сразу упал на сырой пол, держась руками за горло и хрипло втягивая воздух.

    -  У тебя, кажется, есть друг, - сказал Андреас.

    Зазвенев цепями, Корн растянулся на полу и вскоре храп возвестил, что он уснул.

    -  Где Линна? - спросил я у Андреаса.

    Его голос сразу стал печальным.

    -  Где-то на Фермах, я потерял ее.

    -  Мы все потеряли многое, - сказал я.

    В камере мало кто разговаривал. Говорить было не о чем, да и усталость после изнурительной работы не располагала к беседе. Я сидел, прислонившись спиной к сырой стене, и слушал дыхание спящих.

    Я был далеко от Сардарских гор, от Царствующих Жрецов, потерял свой город, любимую Талену, отца и друзей.