Постепенно они приобрели главенствующее положение, оттесняя мужчин на второй план. И вот, как это не парадоксально, но в Тарне, изолированной от других городов, установился практически матриархат, узы которого были гораздо крепче рабских цепей, так как они были невидимы и существовали в виде законов, обычаев и традиций, умело насаждаемых женщинами.

    И эта ситуация сохранялась в течении многих поколений. Нельзя было сказать, что положение было намного хуже, чем в других городах, где правили мужчины. Там хватало своих недостатков. А в Тарне мужчины привыкли считать себя низшими существами, почти животными. В них было полностью раздавлено чувство гордости и собственного достоинства. Но самое странное было в том, что женщины не были довольны существующим положением. Хотя они презирали мужчин и наслаждались своим господством, они потеряли уважение к себе. Презирать своих мужчин - все равно что презирать самих себя.

    Я часто размышлял о том, может ли мужчина зваться мужчиной, если он не может подчинить женщину, а также может ли женщина называться женщиной, если она не может подчиниться мужчине. Я думал, как долго законы природы могут нарушаться в Тарне. Если, конечно, таковые существуют. Я чувствовал, что мужчины Тарны жаждут сорвать маски с женщин и подозревал, что женщины втайне хотят того же. Я знал, что если в городе произойдет переворот, то женщины еще долго будут объектом унижений, возможно даже несколько поколений. Но если переворот произойдет, то он будет радикальным. Возможно даже вернуться времена желтых шнуров и алого ковра.

    За стенкой палатки я услышал голос Тарго.

    К моему удивлению, Лара встала на колени и покорно опустила голову.

    Тарго протиснулся в палатку, держа в руках какой-то узел. Я ободряюще кивнул девушке.

    -  Ну, господин, она быстро усвоила твои уроки, - он улыбнулся. - Я вычеркнул ее из своих списков - она твоя. - Он вложил узел мне в руки. Это был сложенный камиск вместе с ошейником. - Это тебе подарок от меня, - сказал Тарго, - за него не нужно платить.

    Я улыбнулся скупости торговца. Он не дал полного набора одежды рабыни, да и камиск не был новым.

    Затем торговец вынул из кармана два желтых шнура, около 18 дюймов длиной в каждом.

    -  По голубому шлему я понял, что ты из Тарны.

    -  Нет, я не из Тарны.

    -  О, значит я ошибся, - сказал Тарго и швырнул шнуры на ковер перед Ларой.

    -  У меня нет сейчас лишних кнутов, - сказал он, печально пожав плечами, - но твой пояс заменит его без труда.

    -  Разумеется, - сказал я, отдавая ему обратно камиск и ошейник.

    Тарго был озадачен.

    -  Принеси ей одежду свободной женщины, - сказал я.

    Рот торговца широко раскрылся.

    -  Ты уверен в этом? - спросил он, посмотрев на тахту.

    Я рассмеялся, развернул маленького помощника вокруг и, взяв за ворот, понес к выходу из палатки.

    Когда я его вытолкнул, он тут же повернулся ко мне, звеня серьгами, и поглядел на меня, как на лишившегося рассудка.

    -  Может, господин ошибается? - спросил он.

    -  Возможно, - признал я.

    -  Неужели ты думаешь, что в караване работорговца есть одежда свободной женщины?

    Я рассмеялся.