— Скажите что-нибудь новенькое.

— Мне нужен либо ваш постоянный идентификационный код резидента, либо электронное удостоверение. — Он наконец поднимает глаза. — Я не смогу выдать нерезиденту по биометрии.

— Прикольно. Как тогда у меня его приняли в девятом секторе, чтобы не отдать в двенадцатом?

— Как вариант, можете мне предоставить любой удостоверяющий личность документ из девятого сектора, — чуть подумав, предлагает он. — Вы же там как-то садились на рейс? Однозначно по тамошним документам.

— Что такое? — безошибочно почуяв жареное женской интуицией, сзади подходит Марина.

— Потом, — вежливо намекаю ей, задумываясь.

Первое, что я сделал в очереди, это старательно проверил свою одежду.

Ни малейшего намека не то что на документы, а вообще на любые следы со мной и на мне не было.

Загадка.

— Если предположить, что документы девятого сектора у меня изъяли в армии перед посадкой там? Я ехал по эвакуационному каналу, процедуры чуть отличаются.

— Можете предъявить свой нейро-концентратор.

— Нет у меня его.

— Тогда только получить индивидуальный код. Это бесплатно и вам всё равно придётся делать, — достаточно вежливо отвечает паренёк, теряя ко мне интерес.

— Погодите. А если жалобу… — Марина решительно пытается принять участие в разговоре.

— Можно подать заявление с указанием особых обстоятельств, в производственно-диспетчерскую службу аэропорта, — перебивает её клерк. — Рассмотрят и конечно отдадут по биометрии, но мне на это нужно распоряжение сверху. Внутренние инструкции.

— Сколько времени занимает? — деликатно отодвигаю подругу, чтобы не ругаться.

Не говорить же ей, что лишнее внимание мне категорически противопоказано, если верить здешней армии. Особенно в ответ на мои жалобы, подаваемые куда ни попадя по поводу и без.

— Пятнадцать рабочих дней, — зевает паренёк. — Я потому и сказал, что код быстрее.

— Да ладно! Сам дурак, — успокаиваю разбушевавшуюся Марину на улице. — Хоть убей, не помню, куда дел документы старого сектора. Никто не виноват. На местные документы и код подался вчера, три дня уж как-нибудь подожду. Всё равно никаких кладов Шехерезады в моём багаже нет. Поехали отсюда, пока пятнадцать минут бесплатной парковки не истекло.

* * *

— Ты — типичный мужик! — выруливая из аэропорта с визгом покрышек, Марина даёт волю раздражению. — Так легко согласился! Зря ездили и ты ещё три дня без своего чемодана.

— А что надо было делать? Начать истошно орать на весь аэропорт «Отда-а-а-а-айте нашу посылку!»? И бить кулаками по стойке, закатывая глаза в истерике?

— Не знаю, что делать, — успокаиваясь, вздыхает подруга. — Но не соглашаться.

— Если я — типичный мужик, то ты — типичная женщина, — смеюсь. — Хорошо, что это не семейный скандал. Если бы мы встречались, я б сейчас уже очень злился.

— Из-за багажа?

— Нет. Из-за того, что ты пытаешься мной заруливать.

— Ладно. Не моё собачье дело. Заткнулась.

Километров через пять, поглядывая время от времени в мою сторону, она спрашивает, словно решаясь на что-то:

— Слушай, а чего ты веселишься?

— В смысле?

— Ты уже часа полтора весь из себя такой задорный, глазки блестят, на весь мир вокруг тебя покровительственно смотришь.