— Конечно, — оживляется Рухшона.

— Рухшона, это Жанна. Её сестра-близнец совсем недавно попала в очередь нехорошую ситуацию. Я случайно оказался рядом и…

Дальше пересказываю историю без лишних деталей.

Жанна уже знает, что я читаю по губам, потому бесшумно, одной артикуляцией, отмечает моменты, о которых просит промолчать.

Делаю, как просят.

— … в итоге, достигнуто следующее соглашение. Мы пытаемся разобраться в ситуации, как друзья. Поддерживаем друг друга, чем можем, помогаем друг дру…

— Врёт! — Перебивает меня азиатка. — Он от моей помощи отказался, хотя я на него рассчитываю.

— Это единственный момент, где он соврал? — вспыхивает любопытством хозяйка. — Или…?

— Да. Единственный. Пока.

— А как именно вы хотели ему помочь?

— Подбросить денег. Тот момент, когда для меня незаметно, а для него…

— Он же прав, — пожимает плечами, перебивая, хозяйка. — Видимо, вы просто из другого культурного поля. Он вон, даже в офис сегодня по дороге заскакивал — денег взял. Собирался здесь у меня за еду платить.

— Жанна, это Рухшона, — наверное, на подобные женские выпады лучше не обращать внимания (хотя откуда она знает?!). — Рухшона здесь главная. Как по мне, полноценная хозяйка этого заведения, во всяком случае, одна из. Большую часть времени она очень старательно притворяется маленькой девочкой и даже периодически сама в это верит. До тех пор, пока не решит, что хватит. Вот как сейчас, например.

— И это всё? Обо мне ты ей больше рассказал.

— Пока всё либо уточняй у неё напрямую.

— Мне же интересно! — возмущается Жаннат. — Я же сдохну от любопытства!

— Виктор слишком хорошо воспитан, чтобы поставить меня в неловкое положение в моём же доме, — сдержанно улыбается хозяйка. — Пожалуйста, садитесь на моё место.

А затем Рухшона делает ещё одну абсолютно ничего не значащую на первый взгляд вещь: она пересаживается на мою сторону, уступая противоположный ковёр гостье.

Кому-то это ничего не скажет. Но на самом деле…

Даже не знаю, что сказать, потому говорю, что думаю:

— Если бы так поступил мужчина, знаешь, как бы это называлось?

— Сексуальная агрессия, — смеётся местная вроде как администратор. — Латентная сексуальная агрессия с прямыми элементами домогательства. Особенно если вот так начинают под столом ножки раздвигать. Типа, места ему мало и он не помещается. И случайно в тебя упёрся.

Её слова не расходятся с делом и моей ноги касается чужая. Правда, со стороны этого не видно.

— Эй, ты чего? Ещё скажи, что тебе не нравится!

— Опешил от удивления. — Ничуть не кривлю душой. — Разрыв шаблона.

— Расскажи! Что ты сейчас чувствуешь?!

— Этого пристойными словами не скажешь, а сквернословить не хочу.

— Ну вот, — картинно вздыхает она. — Первый раз в жизни за четверть века набралась наглости. Преодолела робость, говорю, что думаю и делаю, что хочу. Только собиралась раскрепоститься, а ты…

— Тормози. Ты ставишь меня в очень неловкое положение.

— Обычно так женщины мужчинам говорят, а не наоборот. Хе-хе.

— Из всего поняла только одно слово, — Жаннат демонстративно прикладывает ладонь ко рту и якобы громко шепчет. — Секс. Даже интересно, о чём вы там трёте.

— Увы. Разговор не сложился, — Рухшона снова надевает маску огорчённой аристократки.