-  Слушай, а что они с Эллой сделают?

    -  Ничего… Теперь - ничего. Отвезут в психушку, через месяц выпустят, - сонно бормочу я. - Теперь она им не нужна…

    На следующий день подаю шефу заявление на перевод в биосферный заповедник в южной Макдонии.

    -  Бежишь? Правильно. Все умные бегут. Но ты - дальше всех… Это ты хорошо придумала - насчет заповедника. Заповедник стабилисты не закроют. Заповедники в русле их политики. Не знаю, какому ведомству передадут, но не закроют, - словно сама с собой бормочет шеф. Выскакиваю как ошпаренная. Лицо пылает.

    -  Что с ней? - спрашиваю у Лолочки-секретарши.

    -  А ты не знаешь? Всех самцов с неустранимыми последствиями экспериментов приказано усыпить. А остальных - сдать в питомник.

    -  С неустранимыми - это как?

    -  Ну, стерилизованных и с железками всякими в организме. С фистулами, электродами, что там еще физиологи им вшивают? Ты же знаешь, ее сын…

    -  Так чего ждете? Столы готовьте! Оперируйте, удаляйте все на фиг!

    Лолочка округляет глаза, зажимает рот ладошкой и исчезает за дверью. Через минуту по трансляции гремит объявление. Всех хирургов и прочих вивисекторов созывают в конференц-зал. Отдел аналитиков получает благодарность в приказе. Вылететь из института с благодарностью - такого на моей памяти еще не было.

    Ларма кивает на репродуктор:

    -  Твоя работа?

    -  Да.

    -  Что на этот раз?

    -  Провела генеральную линию института на ближайшие три дня.

    Выдергиваю ящики стола, высыпаю все в кучу.

    -  Лар, я уезжаю.

    -  Далеко?

    -  В южную Макдонию. Буду жить на фактории, охранять заповедник.

    Выбираю из кучи личные вещи и кой-какие бумаги. Остальные подбиваю в пачку и перетягиваю шпагатом.

    -  Это для костра.

    -  Какого костра?

    -  Дня через три узнаешь.

    Ларма на минуту задумывается. Я любуюсь ее лицом. Люблю смотреть, как она думает. Не знаю никого с таким острым, пронзительным умом.

    -  От кого информация?

    -  От Эллы. Ее вчера взяли у меня на квартире.

    Быстрый взгляд на график дежурств по институту. Наблюдаю за мыслительным процессом. Сейчас сопоставляются сотни фактов и фактиков. И расписание дежурств, и серый фургон у главного входа, и незнакомые кожанки на вахте, и опечатанные двери на этаже генетиков. Каждый фактик занимает свое место в мозаике.

    -  Не думала, что это начнется так скоро, - произносит наконец Ларма. По моему примеру, вываливает содержимое ящиков стола на пол. Часть бумаг увязывает, часть несет в туалет. Вскоре над унитазом пляшут веселые язычки пламени. Я присоединяюсь. В четыре руки кормим божество огня.

    -  Лар, чем ты займешься?

    -  Не знаю. Хотела на телевидение обозревателем пойти. Ты знаешь, меня приглашали. Теперь не тянет… Может, историей заняться? Историческая наука - важнейшая из наук для нашего общества! - заговорила она чужим, визгливым голосом, подражая кому-то.

    -  А унитаз не лопнет?

    -  Тебя это волнует?

    И смеемся как сумасшедшие.

    Сонька твердо заявила, что едет со мной. Я хотела отговорить, но оказалось, что она уже уволилась из больницы, выписала звереныша из яслей и выставила нашу квартиру на продажу.