|
Вдруг в одном из них отыщется моя вторая записная книжка? Или еще немножко мелочи? Но я не нашел ничего, кроме одной пластинки жвачки, которую тут же сунул в рот, чтобы хоть немного заглушить голод. Затем я решил заглянуть в чужой чемодан. В приступе раздражения я сломал замок. Мои подозрения подтвердились: чемодан принадлежал женщине. Я вытащил ночную рубашку, пластиковую косметичку, чулки, белье, блузку, свитер. Ни имени, ни адреса владелицы нигде не было. На внутренней стороне крышки моего чемодана были указаны мой адрес и даже нью-йоркский телефон. Но если бы эта женщина и позвонила по указанному номеру, ответить ей было некому. А кроме того, возможно, она сразу же сдала мой чемодан в бюро находок. Следовало позвонить на вокзал, но силы покинули меня.
Я рухнул на кровать и всерьез задумался о самоубийстве. Если жизнь и душевный мир человека так сильно зависят от какого-то дурацкого чемодана, что же это за жизнь? Стоит потерять несколько бумажек, и становишься парией. Может быть, заложить костюмы? Или часы? Стрелки показывали двадцать минут четвертого. Через час стемнеет. Батареи были еле теплыми. Я еще не брился и даже не чистил зубы. Щеки заросли колючей щетиной. Может быть, пойти в полицию? Вдруг у них есть специальный отдел, занимающийся такими случаями, как мой? Меня начало клонить в сон, и я резко сел. Нужно еще раз попробовать позвонить Рейцл! Внезапно я понял, что можно обратиться в справочную и узнать телефоны тех, чьи адреса я помнил. Как же я раньше до этого не додумался?! Моя беда в том, что, когда случается что-нибудь неожиданное, я сразу же теряюсь. Любой другой на моем месте уже давно бы что-то придумал. Нельзя быть таким беспомощным! Как был ешиботником, так и остался, сказал я себе. Будь за окном теплее, я бы вел себя увереннее. Холод парализует меня. Перед выходом на улицу я надел два свитера и два шарфа. Я боялся наступления темноты в этом чужом промозглом городе. Я начал с того, что зашел в аптеку рядом с гостиницей. Сунув руку в карман пальто, я вслепую пересчитал мелочь. К кому обратиться? Подобрав с пола пустой конверт, я записал на нем имена друзей и знакомых, чьи адреса, как мне казалось, я помнил. К сожалению, ни в одном из этих адресов я не был уверен. В аптеке было четыре телефонных кабинки. И все они были заняты. Ожидая своей очереди, я мысленно молил Бога прийти мне на помощь. Я поклялся пожертвовать восемнадцать долларов на благотворительность. Чуть позже я удвоил эту сумму. Я должен принести покаяние, решил я. Все это случилось из-за того, что я не соблюдаю заповеди. Скептик во мне смеялся над моей благочестивостью, предсказывая, что, вернувшись в Нью-Йорк, я опять заживу по-старому. Видимо, Бог внял моим молитвам. Я дозвонился до справочной университетского городка, где вел свой мастер-класс, и мне сообщили номер Розалии. Я позвонил, и — о, чудо — она сразу же взяла трубку. Услышав мое имя, она согласилась оплатить разговор. Тоном человека, находящегося в смертельной опасности, я кратко изложил ей свою историю. — Дорогой, я сделаю все, что в моих силах, — сказала она. — Разумеется, я пришлю тебе денег. Я бы сама их привезла. Но у меня уже назначена на завтра встреча с научным руководителем. — Розалия, я никогда не забуду твоей доброты. Я сразу же верну тебе деньги. — Что с тобой? Почему ты так испуган? Просто выясни, где ты читаешь лекцию. — Но как? — Пойди в полицию. Они все могут узнать, если захотят. Я дал Розалии адрес моей гостиницы и еще раз рассыпался в благодарностях. — Жалко, что я не могу к тебе приехать, — сказала она. — Если б ты знал, как мне надоела моя диссертация! Не веря своей удаче, я дрожащей рукой повесил трубку. Наверное, так должен чувствовать себя человек, чудом спасшийся от, казалось бы, неминуемой гибели. Меня переполняла любовь к Розалии. |
