– Устраивайтесь на кухне поудобнее. Детектив Уилкокс останется с вами.

Уилкокс проводила хозяев на кухню и закрыла дверь.

– Отлично, – сказал Колдмун помощникам. – Приступаем к работе. Ничего не взламывать без прямого разрешения от меня или от капитана.

Полицейские принялись методично осматривать прихожую и шкафы, а Колдмун время от времени давал им советы. Обыскивать дешевый сборный дом было нетрудно. Полонья водил настроенным на оружие металлоискателем по стенам и полу, иногда простукивая обшивку.

Колдмун был уверен процентов на девяносто, что винтовку они не найдут. Раннинг совсем не казался дураком, и если бы это действительно было орудие убийства, он зашвырнул бы винтовку в озеро Орлиного Пера или закопал на дальних пастбищах.

Закончив обыскивать дом, полицейские занялись погребом, а Колдмун и Полонья вышли во двор, где стоял навес для сена, загон для скота и полуразрушенный сарай неизвестного назначения.

– Никак не могу понять, почему южнодакотское отделение само не занялось этим делом, – сказал Полонья, оглядывая бесконечный горизонт и облупленные трейлеры. – Ехать в такую даль ради обычного убийства.

– Подозреваю, что у них нет агентов из народа лакота.

Колдмун и сам удивлялся, зачем надо было вызывать агента-индейца. Дело явно не в языке. Появилось смутное подозрение: Дудек почему-то решил убрать его с глаз подальше. Да и Полонью с его далеко не очаровательными манерами и разгильдяйским послужным списком назначили младшим агентом по схожей причине. По сути, их обоих просто сослали в глухомань.

К ним подошел капитан Лапойнт с полицейскими.

– Не обыскать ли заодно вон тот сарай? – предложил Колдмун. – А мы с агентом Полоньей осмотрим загон и сеновал.

Сеновал был сложен из строганых досок. Там хранилась связанная в кипы прелая люцерна.

– Нет здесь ничего, – сказал Полонья, оглядевшись, и пнул пустое ведро для корма.

Верхняя кипа лежала как-то косо. Колдмун ухватился за веревку и сдернул кипу вниз. Из нее выпали браунинг калибра.223 и сумка с россыпью патронов.

– Есть! – сказал Колдмун.

22

Д’Агоста вышел из такси перед домом 891 по Риверсайд-драйв и с легким беспокойством посмотрел на особняк. Даже в лучах полуденного солнца тот выглядел не слишком гостеприимно. Глубоко вдохнув, д’Агоста прошел по дорожке к навесу и после еще одной секундной паузы нажал на звонок у большой дубовой двери.

Обычно проходила целая вечность, прежде чем кто-нибудь отзывался. Но на этот раз миссис Траск открыла дверь через пятнадцать секунд. Д’Агоста почувствовал облегчение. Он уже приготовился увидеть Проктора с каменным лицом. Напугать д’Агосту было непросто, но он был рад, что такой случай не представился.

– Спасибо, что пришли, – сказала миссис Траск, быстро, но крепко сжав его руку. – Я провожу вас в библиотеку.

Вслед за экономкой д’Агоста прошел через столовую и приемную, где в витринных шкафах хранились самоцветы и окаменелости, к двойным дверям библиотеки.

– Чем вас угостить? – спросила миссис Траск, когда он сел на диван в центре комнаты. – Чай?

Утром д’Агоста провел много часов, руководя расследованием дела о замерзшем хранителе, и только теперь смог вырваться. Настроение было не самым подходящим для чая.

– А «Бад лайт» никак нельзя?

– Очень хорошо.

Миссис Траск вышла. Через мгновение в дверях появилась другая фигура.

– Мой дорогой Винсент!

Д’Агоста поднялся.