– Никогда не слышал о таком отделе.

– Ей нравится эта работа, возможность общаться со звездами и режиссерами. И сама она тоже всем нравится. Похоже, с ней советуются по разным полицейским вопросам. Я рад за нее, она уже насмотрелась жестоких преступлений.

– А как ваша карьера?

Д’Агоста пожал плечами:

– Не знаю. Я уже созрел, чтобы уволиться. Одно дерьмовое дело за другим. Начинаю подозревать, что большинство людей – просто безмозглые, злобные сукины дети.

– Ох, это неверно, мой дорогой Винсент. Мы полны злобы именно потому, что у нас есть мозг. Уверяю вас, если бы шимпанзе, львы или даже ящерицы получили наши мозги, они стали бы такими же изобретательно жестокими, как и мы.

Д’Агоста хмыкнул. Ему не хотелось вступать в философские споры с Пендергастом, которого еще никто не превзошел в этом.

– Но, конечно же, новое дело на порядок интереснее других?

– Вы говорите об убийстве в музее?

«Как Пендергаст узнал?» – подумал д’Агоста и тут же понял: будучи агентом ФБР, тот имел доступ и к полицейским, и к частным каналам информации. Да и вообще пора было перестать удивляться тому, что Пендергаст знал, делал или говорил.

– Замерзший хранитель, – продолжил Пендергаст. – Как интригующе!

– Кто-то испортил аварийный замок, несчастный оказался заперт в морозильной камере и замерз до смерти. Но послушайте, Пендергаст, мне не очень хочется обсуждать это дело. Мне хочется узнать, что происходит с вами.

Лицо Пендергаста на миг приняло отсутствующее, почти отрешенное выражение.

– Я остался без моей подопечной.

– Констанс? Где она?

Вместо ответа Пендергаст снова пригубил свой напиток.

– И что вы собираетесь с этим делать?

Пендергаст поставил бокал на стол.

– Хотите еще пива?

Д’Агоста допил то, что оставалось в стакане.

– Конечно.

– Миссис Траск?

Экономка появилась – подозрительно быстро – с новой банкой пива и охлажденным стаканом, а затем, бросив косой взгляд на мужчин, снова исчезла. Д’Агоста подождал, пока не стихнут шаги, и обернулся к Пендергасту.

– Хорошо, послушайте меня. Мы с вами старые друзья и много лет были напарниками. Мы сражались с амазонскими монстрами, зомби и безмозглыми тварями, живущими в миле под этим городом. Нас арестовывали, хотели начинить пулями, пытались зарезать, запирали в итальянском замке. Мы крались за безумцем по пылающей лечебнице. И каждый раз мы обманывали смерть. Все это осталось между нами. Надеюсь, вы знаете, что мне можно доверять. Будь оно все проклято, да я горы сверну, чтобы помочь вам. Поэтому не нужно говорить со мной как с ребенком. Расскажите, что происходит… и чем я могу помочь.

Пендергаст медленно перевел взгляд на д’Агосту.

– Приношу извинения за свою болтливость, Винсент. Я глубоко ценю ваши чувства. Если бы вы могли хоть как-то помочь, я бы непременно попросил вас об этом. По правде говоря, сейчас я нахожусь, за неимением лучшего определения, на перепутье, откуда нет дороги назад. Я сам должен понять, куда идти… Но я словно парализован и не способен действовать. – Он умолк на мгновение. – Я искренне рад тому, что мы с вами сидим здесь, в библиотеке, и буду рад до тех пор, пока мы говорим или вспоминаем о чем-нибудь другом – хорошем или плохом. – Он опять потянулся за абсентом. – Как ни странно, даже зомби, которых вы упомянули, кажутся мне сейчас ностальгической интерлюдией. Но сначала я попрошу вас рассказать подробнее о замерзшем хранителе.