Дверь распахнулась, вошел Маркуша.

 — Что там случилось? — спросил Митя.

 В ответ Маркуша зарычал и стал колошматить кулаками по столам, потом с разворота ударил по стене. Портрет Ломоносова слетел с гвоздя и грохнулся на пол. Звякнуло стекло. Маркуша взвыл от боли и стал трясти отбитой рукой.

 — Съели бабу, Борменталь, съели! Ну ведь сука какая, все тихой сапою, без мыла в жопу влезет! — рука не проходила, и Маркуша принялся дуть на кисть.

 — Да что случилось-то? — переспросил Митя испуганно — таким Маркушу он еще не видел.

 — Что-что? Эти хорьки скрипучие вместо Зоси Игонину предложили,. Старухе тяжело, болеет, не может справиться. Ты видел, как старуха через ступеньки скачет? Конь с яйцами. Болеет она, как же! Она еще нас всех переживет! А эта молодая да ранняя — на кафедре все подмахивала, поддакивала. Ну хочешь, так скажи! Нет, втихушку проще. Ой, блин, кажется, руку здорово отбил. Ломит, как бешенная. В общем, у нас новая начальница, Борменталь. Напиться надо, вот что!

 — А что с Зоей Павловной? Что с сердцем?

 — Вот что, ты съезди, пожалуйста, к Киреевой, скажи Насте, что мама в больнице. Аккуратно только, пожалуйста, я тебя очень прошу, не пугай девку. Может, обойдется еще все.

 Митя положил характеристику с выпиской на стол Зое Павловны, торопливо направился к двери.

 — В какой больнице, Гера?

 — Да хрен его знает?! Они же не говорят! Кардиология. Ох, я им, сукам, устрою! Я до ректора дойду! Я в министерство поеду! Они еще увидят небо в алмазах, падлы!

 — Тебе самому в травму надо, — сказал Митя, глядя на опухающую руку Маркуши.

 — Иди давай уже! — закричал на него Маркуша. — Сам как-нибудь разберусь! Я Игонину ждать буду, все ей скажу, что думаю! Пускай отказывается от кафедры, стерва! Такой бойкот объявим, мало не покажется! Ей что, жалко еще пять лет под Зосей походить?

 Митя закрыл дверь и торопливо зашагал по коридору. Он понимал, злые шуточки за спинами кончились — началась борьба. Не кафедра, а просто коррида какая-то!

 Настя приоткрыла дверь на цепочке.

 — Вы кто?

 — Я это… Я мамин сотрудник, — растерялся Митя. — Лаборант.

 — Лаборант? Что-то случилось? — спросила Настя, запуская его в прихожую.

 На ней были драные джинсы и майка. Собранные в пучок волосы. Митя почему-то уставился на ее босые ноги с крашеными ногтями. Он вдруг испугался, что может сказать что-нибудь не то, не так. У Насти начнется истерика.

 — Настя, вы только не волнуйтесь. Мама в больнице.

 — Почему в больнице? Что случилось?

 Если бы Митя стал рассказывать, что случилось…

 — Да нет, ничего страшного. Легкий сердечный приступ.

 — Боже мой, она, наверное, забыла взять лекарства! — Настя бросилась в кабинет, вернулась с каким-то пузырьком. — Конечно забыла! Сейчас, сейчас, сейчас едем! — Настя потерла виски, что-то соображая. — Подождите, я оденусь, — убежала, оставив после себя легкий запах духов.

 Митя вздохнул, сердце тревожно и часто трепетало. Было ощущение внезапно свалившейся на голову беды.