— Настя, я не знаю, куда нам ехать! В какую больницу ее увезли! — крикнул Митя в темноту комнат.

 — Сейчас, сейчас! — даже тембр голоса у Насти изменился. Она появилась в других джинсах с распущенными волосами, и Митя опять посмотрел на ее ноги — он боялся поднять глаза.

 — У вас носки на ногах разные.

 — Почему? — Настя в недоумении уставилась на свои ноги. Действительно, один носок был розовый, другой — желтый. — Извините, — она опять исчезла в темноте. — Звоните в больничную справочную. На мамином столе “Желтые страницы”. У вас деньги на машину есть? Я потом отдам.

 — Найдутся, — Митя прошел в кабинет, нащупал на стене выключатель, зажег свет. Письменный стол был завален бумагами. Он выгреб из-под них справочник, стал листать, вспомнил, как впервые увидел Настю.

 Она появилась в кабинете уже в кроссовках и ветровке.

 — Ну что вы копаетесь? Ничего не умеете! — вырвала у него из рук справочник, стала торопливо перелистывать, разрывая тонкие страницы. Ее руки тряслись. Он наконец поднял взгляд и увидел ее безумные глаза с расширенными зрачками.

 В приемном покое Настя бросилась наперерез первой попавшейся навстречу женщине в белом халате.

 — У вас Киреева поступала? Киреева в кардиологию?

 — Какая Киреева, девушка? — опешила от напора женщина. — Что вы кричите? Все в справочном, во втором корпусе.

 Настя бросилась к выходу. Митя едва за ней поспевал.

 — Подождите, там уже закрыто! — крикнула ей вдогонку женщина. — По телефону можно узнать, — она кивнула на висящий на стене телефон.

 Настя стала лихорадочно накручивать телефонный диск. В справочном было занято. Женщина открыла дверь, собираясь скрыться в больничном коридоре, вдруг посмотрела на девушку как-то жалостливо. — Вы кто, дочь? Ладно, подождите здесь, я сейчас узнаю.

 Женщина исчезла, а Настя опустилась на кушетку, откинула голову, коснувшись затылком холодной голубой стены, закрыла глаза. Из-под ресниц покатились слезы. Митя растерянно топтался рядом, не зная, что сказать.

 Скоро дверь распахнулась. Женщина появилась с надкушенным яблоком в руке.

 — Киреева Зоя Павловна? — спросила она Настю, хрустя яблоком.

 — Да, — Настя, шмыгнув носом, отерла слезы.

 — В реанимации. Операция прошла хорошо.

 — Как операция? — лицо у Насти вытянулось. — Там ведь приступ. Я лекарства привезла.

 — Обширный инфаркт. Да вы не волнуйтесь, девушка, все удачно. Вы слышите меня? Поезжайте домой, примите валерьяночки, отоспитесь.

 — А мне можно в реанимацию? — спросила Настя.

 — Да вы что, с ума сошли, какая реанимация? Мы в палаты не пускаем! Мужчина, заберите свою жену — еще истерик мне тут не хватало! — неожиданно рассердилась женщина.

 Митя подошел к Насте, попытался ее поднять. Она оттолкнула его.

 — Можно к маме? В реанимацию? — Настя уже ничего не слушала и не видела — слезы застилали глаза. — К маме можно?

 — О, господи! — вздохнула женщина. — Здесь приемный покой, сюда больные поступают, понятно вам, девушка? Чтоб через пять минут духу вашего не было! — женщина доела яблоко, ловким броском отправила огрызок в стоящую в углу корзину и скрылась за дверью.

 — Ой-ой-ой, как же это! У нее лекарства нет! — причитала Настя.