– Сядешь здесь, – офицер указал на длинную скамью, тянувшуюся вдоль правого борта; над ней блестели четыре круглых иллюминатора

Блейд опустился на указанное место, семеро солдат и их командир устроились напротив, и самолет взлетел. Он скользнул взглядом по лицам райдбаров. Смугловатые, сухие, с острыми чертами, волосы каштановые или темные, как у него самого, чуть вьющиеся; глаза – карие, черные, зеленые. Не похожи на белокурых и сероглазых вордхолмцев: иная раса, другой этнический тип. Эти парни выглядели довольно крепкими, как и положено десантникам, но ни один не сравнялся бы ростом и силой с Найландом. Интересно, каковы они в рукопашной?

Самолет кружил над озером, набирая высоту. Офицер, широкоплечий парень лет двадцати пяти, ухмыльнулся прямо в лицо Блейду.

– Что, крыса, страшно? А если я прикажу скинуть тебя за борт?

Этот живодер говорил теперь на другом языке, райдбарском, но разведчик понимал его не хуже, чем Ная и Райну. Подогнув ноги, он наклонился вперед.

– Мне случалось летать на кораблях, которые были раз в десять побольше твоей вонючей жестянки, сопляк. А что касается крыс… Крысы сейчас сидят передо мной – целых восемь штук.

Офицер побагровел.

– Ты, хвастливая мокрица…

Блейд не дал ему закончить. Самолет, ложась на курс, разворачивался к югу, и солнечные лучи, скользнувшие в иллюминаторы за его спиной, на миг ослепили сидящих напротив. Он вытянул из‑за голенища кинжал, подарок Ная, резко выпрямил ноги и обрушился на солдат. Кровь Ирдалы и Тенграна взывала к отмщению!

Двоих он убил сразу – клинком в глаз и страшным ударом ребром ладони по горлу. Жаль, офицер сидел сбоку… Просторная кабина оказалась тесной для пятерых дерущихся мужчин: пятерых – ибо офицер сразу отпрыгнул в сторону и заорал:

– Не стрелять! Брать живым! Прикладами его, прикладами!

Когда Блейд заколол еще одного, приказы обрели большую определенность:

– Ногами в живот, идиоты! Коленом в пах! – Блейд последовал последнему совету, и четвертый солдат согнулся пополам, подставляя шею. Офицер взревел. – Стрелки! Сюда!

С носа и кормы, из орудийных башен, набежало еще человек десять. Блейд зарезал пятого райдбара, потом на затылок ему опустился приклад, и он рухнул на окровавленный пол.

* * *

Первыми ощущениями были смутная надежда на то, что он все еще жив, и чудовищная головная боль. Виски и затылок немилосердно ломило; и лишь спустя минут двадцать Блейд из полутрупа превратился в живого человека – едва живого, если говорить начистоту.

Теперь он сидел прямо на вибрирующем полу, привалившись спиной к металлической стенке и вслушиваясь в приглушенный гул реактивных двигателей. Он знал, что находится на борту самолета райдбаров; он был в плену, если судить по двум длинным цепям, свисавшим со стены – одна шла к ошейнику, вторая охватывала его талию. Его руки и ноги были плотно стянуты черными лентами. В довершение всего, он был совершенно наг.

Оглядевшись, Блейд увидел двух солдат в голубой форме, сидевших напротив, и вспомнил все. Он находился теперь в другом помещении, сравнительно небольшом и, видимо, предназначенном для перевозки особо буйных пленников. Крысы, отведавшие ударов тигриной лапы, не хотели рисковать.

Подняв связанные руки к ноющему виску, Блейд обнаружил, что затылок его острижен, а голову стягивает широкий бинт. Его мнение о райдбарах, проявивших такую трогательную заботу о здоровье пленника, заколовшего пятерых солдат, несколько улучшилось. Впрочем, он был, вероятно, слишком ценной добычей, чтобы местное начальство рискнуло своей волей и властью отправить его к праотцам.

Возможность захвата самолета выглядела в настоящий момент достаточно эфемерной; считая с пилотами, тут оставалось еще человек пятнадцать.