Нет, дальше не пойду: под сению дубов

         Всю ночь, всю эту ночь я просидеть готов,

         Смотря в лицо зари иль вдоль дороги серой…

         Какою молодой и безграничной верой

         Опять душа полна! Как в этой тишине

         Всем, всем, что жизнь дала, довольная вполне,

         Иного уж она не требует удела.

         Собака верная у ног моих присела

         И, ухо чуткое насторожив слегка,

         Глядит на медленно ползущего жука.

         Иль мне послышалось? – В подобные мгновенья

         Вдали колеблются и звуки, и виденья.

         Нет, точно – издали доходит до меня

         Нетерпеливый шаг знакомого коня.

    1859

Старые письма

         Давно забытые, под легким слоем пыли,

         Черты заветные, вы вновь передо мной

         И в час душевных мук мгновенно воскресили

         Всё, что давно-давно утрачено душой.

         Горя огнем стыда, опять встречают взоры

         Одну доверчивость, надежду и любовь,

         И задушевных слов поблекшие узоры

         От сердца моего к ланитам гонят кровь.

         Я вами осужден, свидетели немые

         Весны души моей и сумрачной зимы.

         Вы те же светлые, святые, молодые,

         Как в тот ужасный час, когда прощались мы.

         А я доверился предательскому звуку —

         Как будто вне любви есть в мире что-нибудь! —

         Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,

         Я осудил себя на вечную разлуку

         И с холодом в груди пустился в дальний путь.

          Зачем же с прежнею улыбкой умиленья

         Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза?

         Души не воскресит и голос всепрощенья,

         Не смоет этих строк и жгучая слеза.

    1859

«О нет, не стану звать утраченную радость…»

         О нет, не стану звать утраченную радость,

         Напрасно горячить скудеющую кровь;

         Не стану кликать вновь забывчивую младость

         И спутницу ее безумную любовь.