|
И снова мне легко, когда, святому звуку Внимая не один, я заживо делюсь; Когда, за честный бой с тенями взяв поруку, Тебе в молчании я простираю руку И детских укоризн в грядущем не страшусь.
1847
«Не говори, мой друг: «Она меня забудет…»
Не говори, мой друг: «Она меня забудет, Изменчив времени всемощного полет; Измученной души напрасный жар пройдет, И образ роковой преследовать не будет Очей задумчивых; свободней и смелей Вздохнет младая грудь; замедленных речей Польется снова ток блистательный и сладкой; Ланиты расцветут – и в зеркало украдкой Невольно станет взор с вопросом забегать, — Опять весна в груди – и счастие опять». Мой милый, не лелей прекрасного обмана: В душе мечтательной смертельна эта рана. Видал ли ты в лесах под тению дубов С винтовками в руках засевших шалунов, Когда с холмов крутых, окрестность оглашая, Несется горячо согласных гончих стая И, праздным юношам дриад жестоких дань, Уже из-за кустов выскакивает лань? Вот-вот и выстрелы – и в переливах дыма Еще быстрее лань, как будто невредима, Проклятьем вопреки и хохоту стрелков, Уносится во мглу безбрежную лесов, — Но ловчий опытный уж на позыв победный К сомкнувшимся губам рожок подносит медный.
1854
«Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать?..»
Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать? Ведь снова не пойму я ни одной страницы — И яркий белый свет начнет в глазах мелькать, И ложных призраков заблещут вереницы.
За что ж? Что сделал я? Чем грешен пред тобой? Ужели помысел мне должен быть укором, что так язвительно смеется призрак твой И смотрит на меня таким тяжелым взором?
1854
«Под небом Франции, среди столицы света…»
Под небом Франции, среди столицы света, Где так изменчива народная волна, Не знаю отчего грустна душа поэта И тайной скорбию мечта его полна. |
