— Ну  что  же? —  заметила  Таффи и зевнула,  так как чувствовала  себя немного утомленной.

— Лас значит «сломать» и еще «кончить», не правда ли?

— Да,  разумеется, — сказал  Тегумай. —  Уо-лас значит, что вся  вода в чану вышла  и мама не может готовить, а меня как нарочно нет, я от- правился на охоту.

—  А ши-лас означает, что копье сломано. Если  б я  тогда додумалась до этого, то не стала бы делать дурацких рисунков с бобрами для чужака.

—  Ла-ла-ла! — повторял Тегумай, размахивая палкой, и морщил лоб. — Вот еще досада!

— Ши я умею нарисовать, —  продолжала Таффи. — А потом я попробовала бы нарисовать сломанное копье.

— Отлично! — воскликнул Тегумай. — Теперь у нас есть ла, и этот знак не похож на другие.

— Нужно уа.  Ах, это  уже было.  Остается только маре. М-м-м-м… Чтобы сказать м-м-м, надо закрыть рот. Давай нарисуем закрытый рот.

— После  него поставим разинутый рот  карпа.  Выйдет ма-ма-ма, — сказал Тегумай. — А как же мы сделаем р-р-р, Таффи?

—  Такой  же  острый, угловатый  звук слышится, когда ты  выдалбливаешь челнок, — сказала Таффи.

— Угловатый? Острый? Вот такой? — спросил Тегумай.

— Да, — ответила Таффи, — но не надо столько углов, довольно и двух.

— Я поставлю  даже  один, — сказал Тегумай. — Для нашей игры  чем проще знаки, тем лучше.

—  Теперь мы  добились толку, — сказал  Тегумай  и  подпрыгнул на одной ноге.

— Я возьму и нанижу все знаки подряд, как рыб на жердочку.

—  Не  поставить ли между словами палочки,  чтобы они не теснились и не толкались, словно карпы?

—  Я сделаю между  ними промежутки, —  сказал Тегумай,  но от  волнения позабыл и  нацарапал их без промежутков  на куске свежей  березовой коры.

— Ше-уа-лас уа-маре, — произнесла Таффи, читая по складам.

— На сегодня довольно, — сказал Тегумай.

— Я вижу, что ты очень устала, Таффи. Но ты  не смущайся. Мы уже завтра все окончим, а помнить о нас люди  будут еще много-много лет после того, как срубят на дрова самые большие деревья, которые ты здесь видишь.

Они вернулись домой. Целый вечер Тегумай сидел по одну сторону очага, а Таффи по другую. Они рисовали уа, уо, ше иши на закоптелой стене  и  до  тех пор шушукались и пересмеивались, пока мама не сказала:

— Право, Тегумай, ты ничем не отличаешься от Таффи.

— Не сердись, мамочка, — убеждала Таффи.

— У  нас  с папой секрет. Мы  сами все тебе  расскажем, когда  настанет время, только,  пожалуйста,  сейчас  не  расспрашивай,  а то я не выдержу  и разболтаю.

Мама не стала расспрашивать.  На следующий день Тегумай ушел ранехонько к реке придумывать новые  знаки, а Таффи, когда встала, увидела слова уа-лас ( воды нет,  вода кончилась), написанные  мелом на стенке большого каменного чана, который стоял около входа в пещеру.

—  Гм!  —  ворчала  Таффи.