— Ладно, что сделано, то сделано, — закрыл тему Марк. — В конце концов, подозрения с Натальи не сняты. Она и Вальдемар остаются главными кандидатами в убийцы.

— Если Вальдемара опоили снотворным и он всю ночь дрых без задних ног, ему сложно было украсть телефоны, — заметил Леша. — Выходит, либо убийца не он, либо кража и убийство не связаны.

— Тогда, скорее всего, первое, — сказала я. — Кража вне связи с убийством выглядит совершенно бессмысленной.

— Так что же получается? — грустно спросил Генрих. — Опять все сходится на Наталье?

— Я считаю, что мы слишком торопимся с выводами. Да, у Натальи была возможность и мотив. Но возможность была у всех. Любой из этой теплой компании запросто мог заглянуть к Борису для дружеской беседы, когда мы разошлись после ужина. А что касается мотива, то мы просто не можем судить, у кого он есть, а у кого нет. Слишком мало данных. Не окажись Прошка с Марком свидетелями дорожного семейного скандала, мы и о мотиве Натальи ничего бы не знали, верно? На каком же основании вы решили, что о других участниках этой истории нам известно все?

— Ну, вообще-то Наталью можно было заподозрить, и ничего не зная о ее денежных затруднениях, — сказал Леша. — Она — наследница, значит, могла иметь корыстный интерес. Но в принципе ты права, Варька. У остальных мотивы могут быть не такими явными.

— Значит, нужно собрать их, эти данные, — пришел к выводу Прошка. — Поговорить с каждым из пятерых, выяснить, когда, при каких обстоятельствах они познакомились друг с другом, как развивались их отношения, не было ли конфликтов и тому подобное. Лучше вытягивать такие сведения в приватной беседе. Я, например, могу поболтать с Натальей.

— Как ты поболтаешь с ней наедине, если она собирается присматривать за Павлом Сергеевичем в обществе мужа и Ларисы? — полюбопытствовал Марк.

— Я же не говорю, что займусь этим немедленно. Через несколько часов вы придете их сменить, а я могу задержаться в отеле и подкараулить ее.

— А я поговорю с Замухрышкой, — вызвалась я. — Попробую проникнуть к нему в номер, проявив заботу о его здоровье. Бедняга уже почти сутки сидит голодный.

Марк хмыкнул:

— По-моему, он скорее предпочтет голодную смерть, чем откроет дверь номера.

— Ну, я все-таки женщина. Может быть, мне удастся его убедить, что я неопасна.

— Ты?! — Прошка подпрыгнул. — Ты неопасна? Ну знаешь! Если Георгий тебе поверит, значит, он не только трус, но и круглый идиот.

Я смерила наглеца надменным взглядом, но не снизошла до ответа.

— Генрих, а ты попытайся разговорить Ларису, ладно? Правда, бдительный Лева не спускает с нее глаз… Хорошо бы его тоже кто-нибудь развлек беседой. Леша, ты вечно заступаешься за этого уголовника, вот и возьми его на себя.

Прошка хихикнул:

— Дивная картинка: Лева с Лешей коротают время за светской болтовней. Непринужденные манеры, легкий искрометный юмор! Оба собеседника так бойки на язык — просто слезы на глаза наворачиваются, как подумаешь, что их никто не услышит.

— Думаешь, у тебя больше шансов разговорить этого Отелло? — спросил Марк. — Сомневаюсь, что он оценит твое уникальное чувство юмора.

— А я вовсе и не жажду с ним общаться. С радостью уступлю это удовольствие Леше.

Тут мы снова услышали шаги на крыльце и прервали совещание. В кухоньку протиснулись Наталья с Ларисой, а в сенях за открытой дверью остались стоять Вальдемар и Лева, которые просто физически не могли составить нам компанию по причине тесноты.