|
«Что за чушь! – сказал отец, поднимаясь. – Тебе постоянно мерещатся разные шумы. Я да-же думаю, что вы, женщины, именно для того и ложитесь в постель, чтобы потам садиться и прислушиваться, нет ли в доме грабителей». Однако, чтобы успокоить жену, он натянул носки и брюки и спустился в первый этаж. На этот раз матушка была права. В дом действительно проник вор. Окно в кладовой было открыто, а в кухне горел свет. Отец тихонько подошел к приоткрытой двери и заглянул в нее. Грабитель расположился на кухне и уплетал холодное мясо с пикулями, а тут же, у ног вора, глядя ему в лицо с восторженной улыбкой, от которой кровь леденела в жилах, сидел, виляя хвостом, наш слабоумный бульдог. Отец быт потрясен и забыл о необходимости соблюдать тишину. «Это же черт…» И он разразился такими словами, которые я не в состоянии повторить. Услыхав это, грабитель вскочил и дал тягу через окно, а пес явно обиделся за грабителя. На следующее утро мы отвели пса к собачнику, у которого его приобрел. «Как вы думаете, зачем понадобился мне этот пес?» – спросил отец, стараясь говорить спо-койно. «По вашим словам, вы желали приобрести хорошую домашнюю собаку», – ответил тот. «Совершенно верно, – заявил отец. – Но я не просил у вас сообщника для грабителей, – не так ли? Я не говорил вам, будто нуждаюсь я собаке, которая заводит дружбу с вломившимся в мой дом вором и составляет ему компанию за ужином, чтобы грабитель не чувствовал себя оди-ноким, – как вы думаете?» И отец сообщил о событиях прошедшей ночи. Дрессировщик согласился, что у отца имеются основания для недовольства. «Я объясню вам, в чем дело, сэр, – оказал он. – Этого пса натаскивал мой сынишка Джим. Как я подозреваю, озорник больше обучал пса ловить крыс, чем грабителей. Оставьте бульдога у меня на недельку, сэр, и все будет в порядке». Мы согласились, а когда истекло назначенное время, дрессировщик привел нашего пса об-ратно. «Теперь вы будете довольны, сэр, – сказал собачник. – Он не из тех псов, которых я. назы-ваю интеллектуальными, но, думается, я вколотил в него правильные взгляды». Отец счел необходимым учинить проверку и оговорился за шиллинг с одним человеком, чтобы тот проник через окно в кухню, а дрессировщик в это время будет держать пса на цепи. Пес сохранял полное спокойствие, пока нанятый отцом человек не оказался в кухне. Тогда буль-дог сделал яростный рывок, и если бы цепь была менее крепкой, бедняге дорого обошелся бы его шиллинг. Отец вполне удовлетворился увиденным и решил, что может спать спокойно, а тревога ма-тушки за жизнь и безопасность местных грабителей пропорционально возросла. Несколько месяцев прошло без всяких происшествий, а потом другой грабитель проник в наш дом. На этот раз не могло быть сомнений, что пес угрожает чьей-то жизни. Грохот в нижнем этаже был ужасающим. Дом сотрясался от падения тел. Отец схватил револьвер и побежал вниз, я последовал за ним на кухню. Столы и стулья там были опрокинуты, а на полу лежал человек и сдавленным голосом звал на помощь. Над ним стоял пес и душил его. Отец приставил револьвер к виску лежавшего на полу мужчины, а я сверхчеловеческим усилием оттащил нашего защитника и привязал его цепью к раковине. Потом я зажег газовую лампу. Тут мы обнаружили, что джентльмен, лежавший на полу, был полицейским. «Господи боже мой! – воскликнул отец, выронив револьвер, – вы-то как попали сюда?» «Как я попал сюда? – повторил, садясь, полисмен тоном крайнего, хотя и вполне естест-венного, возмущения. – По служебным делам, вот как я попал сюда. Если я вижу, что грабитель лезет в окно, я следую за ним и тоже лезу в одно». «Удалось вам его поймать? – спросил отец. |
