Вот так Иккинг выбрал хромого Ветрохода.

Иккинг и Рыбьеног не поверили, что молния была причиной такого пожарища, но когда Брехун в таком настроении — с ним не поспоришь. Поэтому они молча взобрались на своих драконов.

Ветряночник Рыбьенога яростно фыркнул, ударил лапой о землю и сбросил Рыбьенога в ту же минуту, как только он сел ему на спину.

— Ура, — только и успел мрачно произнести Рыбьеног, умудрившись-таки залезть на дракона, и тут же оказался вновь на земле, только значительно быстрее. — Чувствую, что мне понравится ездить на драконах…

— Я поведу вас на моём собственном драконе, — проорал Брехун.

Драконом Брехуна был большой бородавчатый Скандалбык по имени Голиаф.

Он недовольно поморщился, когда Брехун тяжело плюхнулся ему на спину.

— Милые волосы на груди Тора… — проворчал Голиаф. — Я таки верю, что его зад стал ещё толще за неделю. Будет чудо, если я вообще смогу взлететь…

— ЙО-ХОО! — радостно завопил Брехун, одновременно стискивая могучими ляжками бока Голиафа. Тот ойкнул сдавленно, выдохнул и неспешно пошёл.

И вот отряд по Выпасу-Оленей-На-Ездовых-Драконах отправился в путь по выжженному вереску. Зрелище впечатляло: во главе отряда с энтузиазмом вопит Брехун, а за ним бредут остальные.

Дракон Иккинга Ветроход категорически не хотел идти за всеми.

Он весь дрожал и всё время что-то выглядывал в небе.

Ветроход никогда не разговаривал (похоже, что он онемел от какого-то пережитого им в прошлом ужаса), поэтому Иккинг не мог расспросить его о том, что его так сильно беспокоит.

— Всё в порядке, мальчик, — успокаивал Ветрохода Иккинг, хотя у самого кошки скребли на душе. — Ну, что с тобой? Такой прекрасный день; чем ты напуган?

Ветроход ничего не мог ответить, но он, определённо, ЧЕГО-ТО очень боялся до оцепенения.

— Н-Н-НУ ДАВАЙ, ПОЕХАЛИ! — с негодованием заорал во всю глотку Беззубик: «Чуткость» не было вторым именем Беззубика. — Все уже давно всё ВЫИГРАЛИ!

— НИКТО ничего не собирается выигрывать, Беззубик, — попытался урезонить Беззубика Иккинг, одновременно терпеливо убеждая Ветрохода двинуться за остальными. — Выпас — это не соревнование.

— Хорошо. Беззубик только немножко погоняет оленей… З-З-Заставит их пробежаться… размяться… — тут же выкрутился Беззубик.

Примерно через час Брехун, летящий на Голиафе впереди отряда, как внушительный разведывательный воздушный шар, заметил стадо оленей, меланхолично жующих вереск.

Он сразу же вернулся к беспорядочному строю мальчишек на драконах.

— Ш-ш-ш, все ш-ш-ш, я засёк оленей, — тихо сказал Брехун. — Теперь нам надо вести себя непринуждённо, НО организованно. Мы ведь не хотим встревожить их и разделить стадо?! Держите своих охотничьих драконов при себе. Иккинг, подчёркиваю, я хочу, чтобы ты контролировал Беззубика; мы не хотим повторения инцидента Овцы-в-Туалетах.

— Да, сэр. Беззубик, ТЫ это слышал? — сторого прошептал Иккинг. — Ты будешь Здесь, Со Мной, тихо как мышка, правда?

Беззубик поёрзал по плечам Иккинга и заглянул Иккингу в глаза, глубоко и серьёзно, затем горячо закивал:

— Оооо, да, да, да, Б-Б-Беззубик будет с-с-само с-с-спокойствие, с-с-сама т-т-тишина, о, да.

Иккинг моргнул, выходя из транса: глаза драконов гипнотические, и он уже начал чувствовать головокружение.