|
Голова короля отлетела, и мраморные осколки фонтаном брызнули в разные стороны. Послышался топот телохранителей, но Лили не шевелилась. Несколько кусочков мрамора ударили в нее, и по руке поползла струйка крови, пятная белое платье. Олаф выкрикивал ругательства, требуя узнать, убил он Лили или нет. Телохранители что то отвечали по шведски. Они не погнались за ней, очевидно, потому, что Олаф хотел убить ее собственными руками, сберегая удовольствие для себя, и они это знали. Лили поползла на четвереньках к большой парадной двери, прячась за королевой, за слоном… краем глаза поглядывая на Олафа. Один из мужчин склонился над ним, протягивая свой револьвер. Потом поднял Олафа и снова усадил в кресло. Тот прицелился. Лили спряталась за конем. До двери оставалось не более десяти футов. – Мне нравится это игра! – заорал Олаф и выстрелил. Слон покачнулся и разбился, осыпав ее градом осколков. Лили ощутила резкую боль, но, к счастью, могла двигать ногами. Она прижалась к коню и застыла. Олаф рассмеялся. Еще один выстрел, прозвучавший непристойно громко в тишине, отколол большой кусок от мраморного пола, но Олаф продолжал палить, и белый конь опрокинулся на королеву. Очередная пуля просвистела мимо уха, и она прижалась к полу. Один из телохранителей с воплем бросился к ней. Почему? И тут началась настоящая пальба. Только стреляли отчего то со стороны двери. Ругательства, шум, суматоха… Дверь слетела с петель и с грохотом рухнула на пол. Олаф и телохранители лихорадочно отстреливались. Лили вскочила, подняла голову коня, подбежала ближе и швырнула в Олафа. И попала в цель. Кресло опрокинулось вместе со стариком. Телохранители позорно отступали. Снова пальба. Такой ор, столько шума… И Саймон. Саймон здесь, за каким то полисменом. Он жив! Внезапно наступила тишина. Значит… значит, все кончено? Лили ринулась к Саймону, бросилась ему на шею и застыла. Его руки судорожно сжались. Она подняла голову и улыбнулась ему. – Я рада, что ты пришел вовремя. Мне тут совсем худо пришлось. Олаф как заведенный выплевывал ругательства. Кто то пнул его ногой, и он заткнулся. – Все кончено, Лили, все кончено, – шепнул ей Саймон. – Олаф от нас не уйдет. Пора позаботиться о себе. Кстати, у тебя идет кровь. Не шевелись, пока не приедет «скорая». – Ничего у меня нет. Просто порезы от мраморных осколков. А почему ты мокрый? Купался? – Так получилось. По неосторожности. Не двигайся. – Нет, расскажи, как тебе удалось от них удрать? Что случилось? Поняв, что она не отвяжется, он постарался объяснить как можно короче и спокойнее: – Я нырнул в канал, пытаясь смыться, но не смог. Зато на берег меня вытянул целый отряд полисменов. Они же позаботились об Элпо, Никки и Йене. Никого не убили. Все сидят в местной кутузке, и это заслуга твоего брата. Позвонил другу в Стокгольм, у которого, как оказалось, живут в Гетеборге два брата и оба служат в полиции. Так что за особняком велась слежка. Копы увидели, как меня запихали в машину, вызвали подкрепление и поехали следом. – Я хочу познакомиться с этими братьями, – решила Лили, и впервые за все это время ей захотелось улыбнуться. Она так и сделала. Лицо ее озарилось чудесной, полной надежды улыбкой. Глава 28 Вашингтон Поздним вечером в субботу похолодало так, что даже Стокгольм казался тропиками по сравнению с Вашингтоном. Температура упала, небеса разверзлись и осыпали все восточное побережье мелким снегом. Лили наконец улеглась в постель. Плечо и спина, израненные мраморными осколками, больше не болели. |
