|
Именно сюда Тамми и ее брат тащили мальчиков, перед тем как призвать Вурдалаков. – Как насчет вон того угла? Только скорее, у нас много дел. Думаю, ты не настолько глупа, чтобы выкинуть какую нибудь штуку, но это и не важно. Двигай ножками, сестричка. Лили облегчилась и повернулась к Тамми, пристально наблюдавшей за ней. – Как ты пробралась в дом? При такой надежной сигнализации? Тамми только улыбнулась. Лили жадно рассматривала ее. Черные джинсы, черные сапоги, черный свитер с высоким воротом. Один рукав пустой. Не красивая, но и не уродливая. Обычная. Лицо какое то стертое. И ничуть не страшная, несмотря на смазанные гелем, торчащие дыбом темные волосы. И глаза темные, темнее волос, резко контрастирующие с мертвенно бледным лицом. Тощая, длинные ногти выкрашены лаком того же фиолетового цвета, что и губная помада. Даже при своей худобе она излучала силу и энергию. – Бьюсь об заклад, что твой братец и его рыжая женушка все ногти изгрызли от нетерпения, дожидаясь меня. Но я хитрее их. И не поверила тому, что говорил по телевизору тот тип из ФБР. Ни на секунду! Так и поняла, что это ловушка. Что ж, кто кого! Я выждала, разузнала все насчет сигнализации, научилась ее отключать. Подумаешь, сложности! Садись, сестричка! Лили села на связку сена, такого старого, что оно разлеталось под ней в пыль. – Вряд ли ты сумела бы отключить ее в одиночку. Это требует немалых знаний. – Ты права. Люди всегда недооценивают меня, потому что считают деревенщиной. Тамми ехидно ухмыльнулась и принялась ходить взад вперед, время от времени поглядывая на пустой рукав. Лили заметила, как осунувшееся лицо исказилось сначала паникой, а потом неистребимой ненавистью. – И что ты со мной сделаешь? Тамми рассмеялась. – Как что? Затащу тебя в круг и вызову Вурдалаков. Они прилетят и раздерут тебя живьем, а то, что останется, доставлю твоему брату. Поверь, зрелище будет еще то! Тамми помедлила и склонила голову набок. – Они уже близко, я их слышу. Лили прислушалась. Ничего. Кроме тихого шороха ветвей, клонившихся под грузом снега, да посвиста ветра. И больше ничего. Ни птичьего пения, ни рева скотины. – А я – нет. – Еще услышишь, – пообещала Тамми. – Еще услышишь. Нам нужно войти в круг. Ты сядешь в середине. Я даже не свяжу тебе рук. Двигайся, сестричка. Она вытащила пистолет и прицелилась в Лили. – Никуда я не пойду, – отказалась та. – Интересно, захотят ли меня Вурдалаки, если останусь здесь? А если ты меня застрелишь? Наверное, мертвец им не нужен? – Вот мы и посмотрим, договорились? Тамми снова подняла пистолет. Ну почему у него нет мотоцикла, быстрого, ловко лавирующего между машинами? По утрам все шоссе забито! Саймон нетерпеливо ерзал на сиденье машины. Неужели у Савича нет чертовой сирены? Куда стремятся все эти люди? Когда наконец пробка немного рассосалась, Савич налег на акселератор. Саймон оглянулся и увидел шесть черных машин ФБР, летевших сзади и старавшихся не отставать. – Расскажи, Шерлок, – попросил он задыхаясь. – Мы скоро будем на месте. Расскажи о Тамми. Тамми медленно опустила оружие. – Думаешь, что очень умная? Умнее меня? Лили покачала головой, почти теряя сознание от облегчения. Она уже приготовилась к смерти. Что же, даже неплохо, если пуля пронзит ее сердце и все сразу кончится. Лучше, чем быть сожранной заживо. Но нет, она все еще здесь, все еще жива, хотя Тамми не спрятала пистолет. Похоже, что Тамми всеми силами старается запугать ее и затащить в черный круг. |
