|
Однако в два часа ночи зазвонил телефон. Савич поднял трубку, послушал и коротко ответил: – Мы сейчас же выезжаем. Он медленно вернул трубку на рычаг и повернулся к жене, которая приподнялась на локте. – Моя сестра! Лили попала в больницу, и, кажется, дело плохо. Глава 2 Гемлок Бей, Калифорния Неприятно яркий свет лился сквозь узкие окна. Но ведь в ее спальне окна гораздо шире. Да и чище тоже. Нет, погодите. Это не ее спальня. Смутная паника стукнула в сердце, но тут же растаяла. И она уже больше ничего не чувствовала, кроме легкого недоумения, что, разумеется, было совершенно не важно, да слабой боли в сгибе левой руки, где поблескивала игла для внутривенного вливания. Игла? Она скосила глаза и увидела капельницу. Значит, это больница? Она дышала. Ощущала, как трубочки, воткнутые в нос, щекочут ноздри при каждом вдохе. Уже легче: значит, она жива. Но почему должно быть иначе? И почему она так удивлена? В голове царила абсолютная пустота: мозг словно затянуло паутиной, смахнуть которую не было возможности. Может, она умирает и поэтому ее оставили одну? Где Теннисон? Ах да, позавчера он отправился в Чикаго, по каким то медицинским делам. Она была рада проводить его… нет, счастлива, бесстыдно, неприлично счастлива, что хотя бы несколько дней не придется слышать его спокойный, мягкий, бесстрастный голос, от которого хотелось лезть на стену. Лысый тип в белом халате, со стетоскопом на шее вошел в комнату и наклонился так низко, что едва не коснулся ее носа своим. – Миссис Фрейзер, вы меня слышите? – О да. Вижу даже волоски у вас в носу. Мужчина, смеясь, выпрямился. – Считайте, что на миг мы были чересчур близки. Но теперь, когда мои волоски вам не мешают, скажите, как вы себя чувствуете? Боль? Головокружение? – Нет, по моему, мне добела прочистили мозги. Словно только сейчас родилась. Ни единой мысли. – Это из за морфина. Получите хорошую дозу морфина – и, поверьте, не хватит сил даже плюнуть в глаза собственной свекрови. Я ваш хирург, доктор Тед Ларч. Поскольку мне пришлось удалить вам селезенку – а это серьезная полостная операция, – придется держать вас на морфии до самого вечера. Ну а потом начнем снижать дозы. Постепенно станем вас поднимать, чтобы не было спаек. – А что еще со мной не так? – Прежде всего позвольте вас заверить, что все будет в порядке. Даже без селезенки вы сможете прожить долго и в обычном режиме. Взрослому человеку селезенка не очень то и нужна. Однако болеть тем не менее будет, и довольно долго. Некоторое время придется соблюдать диету, и следует восстановить функции ваших внутренних органов – я имею в виду желудок, кишечник и печень. Вкратце список ваших повреждений выглядит так: у вас сотрясение мозга, два ушибленных ребра, порезы и ссадины, но это не смертельно. Опасаться нечего. Учитывая все, что произошло, вы на удивление легко отделались. – Но что же произошло? Доктор Ларч немного помолчал, склонив голову набок. Солнце весело поблескивало на его лысине. – А вы не помните? – медленно выговорил он наконец. Она честно попыталась разбудить непослушную память и думала до тех пор, пока он не коснулся ее руки. – Нет, не пытайтесь себя заставить, только голова разболится. Что вам запомнилось последним? Она снова задумалась и, запинаясь, стала перечислять: – Помню, как уехала из своего дома в Гемлок Бей. Я живу там, на Крокодайл Байю авеню. Я собиралась поехать в Ферндейл, отдать кое какие медицинские слайды доктору Бейкеру. |
