– Нет, не удалила.

Она снова вздыхает, лезет в карман своих тренировочных штанов и достает малюсенький ярко-фиолетовый телефончик.

Фото словно сделано через толстую стеклянную дверь.

На снимке видна армейская форма Уилла, зеленый мундир и поблескивающие золотые пуговицы, нашивка на рукаве и часть лица. Остальную часть кадра занимает женский затылок, копна темных волос и обнаженные лопатки.

Сначала мне кажется, что это тренер. Так Бет на нее похожа.

Но потом я узнаю зеленую кофту с капюшоном, несмотря на то, что та сползла, и его ладонь накрывает ее обнаженную спину.

А выражение его лица… я даже не знаю, как мне удается уловить его, ведь снимок такой нечеткий, что оно выглядит смазанным пятном.

Но мне кажется, что я в жизни не видела более печального человека.

На его лице отчаяние.

Так выглядит человек, стоящий у горящего дома. Я однажды видела мужчину, который стоял и смотрел, как его дом догорает дотла. На руках он держал маленькую дочку в ночной рубашке и пытался надеть ей ботиночек.

И я знаю, что если бы Тейси стояла с противоположной стороны и ей удалось запечатлеть выражение лица Бет в тот момент, оно было бы точно таким же.

Я не могу оторваться от этого снимка. Потому что вижу в нем всю правду о том, что произошло. И поэтому он кажется мне таким прекрасным.

– Я не хотела никому навредить, – говорит Тейси. – Но Бет… она меня пугает. Она всегда меня пугала, но с тех пор, как эта каша заварилась, стало вообще невыносимо. Она превратилась в чудовище.

Я отрываюсь от экрана и перевожу взгляд на Тейси.

Я, кажется, начинаю понимать.

– Значит, ты просто переслала Бет фотографию, и на этом все закончилось?

– Да, – Тейси отодвигается от стены и ложится на мат, – я же тебе сказала.

Приподнявшись на локтях, она вытягивает сначала одну тоненькую ножку, потом вторую и любуется ими.

А я смотрю на нее и думаю лишь о том, чего мне стоила ее слабость, этот их тайный сговор. Сколько времени я потеряла. А эта курица вдобавок еще и побывала флаером.

Что-то в ее опухшем лице вызывает у меня такую ненависть, что я поднимаю ногу и ставлю на эту кроличью физиономию. Давлю на ее разбитый подбородок, все еще покрытый сеткой лопнувших сосудов. Давлю сильно – сильнее, чем намеревалась. От моего сочувствия не остается и следа.

– Эдди, – скулит Тейси и цепляется за меня. – Эдди, что ты…

– Ты отправила эту фотку мистеру Френчу, да? – спрашиваю я и сама удивляюсь грубости своего голоса.

Она размахивает руками, пытается спихнуть мою ногу, но не может.

– Да, да, – хнычет она, и по ее щекам текут слезы, густые, как сахарный сироп.

Я убираю ногу. И она рассказывает мне все.

Как Бет подсмотрела номер Мэтта Френча в телефоне у тренерши и заставила Тейси отправить ему фотку, сказав, что пока не обзавелась новым телефоном.

Текст сообщения она написала сама: «Посмотри, с кем ты живешь. Посмотри на выродка, перед которым она раздвигает ноги».

Бет всегда умела сформулировать мысль. Она знает, что нет ничего лучше самых простых слов.

– Но это была просто глупая шутка. Эта фотка ничего не значила, – убеждает меня Тейси. – Бет, наверное, думала, что мистер Френч заставит тренера уйти или ее уволят. Но тогда не лучше ли было послать это фото директору Шихан?

Я качаю головой. Вот же дура.

Закрыв ладонями накрашенные глаза, она шепчет:

– Неужели эта невнятная фотка имеет какое-то отношение к тому, что произошло? С сержантом Уиллом, я имею в виду?

Перед глазами встает картина: Мэтт Френч читает сообщение и видит фото.