– Не понимаю, почему вы не можете разбудить меня. Экономка покачала головой.

– Мистер Джейс и слышать об этом не хочет. Говорит, у вас днем достаточно забот, с девочками и с отцом.

– Но ведь вы мне помогаете! И потом, мистер Джейс мне не указ.

Как легко он вошел в роль хозяина дома, после того как Большой Джим слег! Теперь Джейс решал, когда им садиться за стол, когда вызвать врача. Он составлял для девочек расписание визитов в спальню отца так, чтобы не очень его утомлять.

И Келли это допустила. Поддалась, склонила перед ним голову, как покорная жена, хотя вся кипела от раздражения. Подумать только, она ведь почти убедила себя в том, что влюблена в этого невыносимо властного человека! Пройдоха, обманным путем втершийся в их жизнь!

Миссис Экленд скрестила руки на груди.

– Если не возражаете, я вам прямо скажу, миссис Келли… Не следует вам так обращаться с мистером Джейсом. У меня сердце разрывалось, глядя, как он переносил свои вещи в комнату для гостей. Видели бы вы его лицо. Ваш муж выглядел таким одиноким и несчастным. Как енот без самки.

– И заслужил это. Его страдания меня не касаются.

– Да, для него это очень тяжело, я по глазам вижу. Он хочет помириться с вами. И не стоит его так мучить.

– А это вас не касается, миссис Экленд.

– Гордость вас не согреет в холодную зимнюю ночь, – отозвалась экономка.

Дверь в спальню Большого Джима открылась. На пороге показалась Бет. В глазах ее сверкали слезы. Подбородок дрожал.

– О, Келли…

Келли опустилась на колени. Крепко обняла сестру.

– Ну-ну. Тихо. Не надо, чтобы папа услышал, как ты плачешь, ведь, правда?

– Он умирает?

Что можно на это ответить. Келли сама нуждалась в утешении не меньше, чем Бет.

– Когда придет его час. Когда Господь его призовет. Таков естественный ход вещей.

Бет в ярости топнула ногой.

– Раз так, то я не хочу становиться взрослой! Никогда!

Миссис Экленд протянула девочке руку:

– Пойдем, голубка моя. Я тебе приготовлю на ночь чашку вкусного горячего сидра. А Келли пока побудет с папой.

Большой Джим лежал среди множества подушек, дыша часто и отрывисто, с трудом заглатывая маленькие порции воздуха. Он казался почти бестелесным, широко открытые глаза смотрели спокойно.

– Мышонок…

Келли быстро прошла к кровати.

– Хорошо поужинал? – бодро спросила она, стараясь не замечать почти нетронутого подноса с едой.

– Прекрасно! Эта женщина, как всегда, творит чудеса на кухне.

Его когда-то сильный голос сейчас звучал надтреснуто. Он поморщился и отвернулся от яркого света лампы на ночном столике.

Келли поспешно прикрутила фитиль. В комнате воцарился полумрак.

– Принести тебе чего-нибудь еще? Он поднял дрожащие пальцы.

– Просто посиди и подержи меня за руку. Ты так похожа на свою мать. Она ждет меня. Там, наверху.

– Придется ей еще немного подождать, папа. Большой Джим тихонько откашлялся. На губах его появилась печальная улыбка.

– Ей бы так понравились эти места. Зря я ее не послушал.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Она столько раз просила меня увезти ее на Запад. В молодости мы с ней вместе мечтали об этом. Но… годы проходили почти незаметно. А потом она стала слабеть, и я уже не решался рисковать ее здоровьем.