– Он уволок, – сказал Водяной.

А Кикимора просто дала Лешему подзатыльник.

– Веди, – сказала Кикимора, – показывай, где у тебя склад украденных Бабок Ёжек. А ты, – обратилась она к избушке на курьих ножках, – иди домой и приберись там в себе.

И Леший повёл всю толпу через лес. Идут через чащобу, буераки… Наконец прибрели к огромному дубу с большим дуплом.

– Там она, – указал Леший, – крошка моя ненаглядная.

Взлетела Баба-яга на ступе, влетела в дупло. Только дуб сотрясается. Вылетела обратно и рвёт на себе остатки волос да метлой Лешего охаживает:

– Нетути моей внучки! Обманул! Говори, где прячешь! А то вмиг в человека превращу!

Леший, задрав голову, удивлённо посмотрел вверх, потом мигом взбежал по дубу и скрылся в дупле. Через секунду высунулся и с недоумением подтвердил:

– Нету. Ишшо с ночи была тут.

Пригорюнились обитатели леса. Где искать Бабку Ёжку? И тут какой-то шум в небе послышался. Все подняли головы. В небе точка какая-то вьётся. Вот медленно, кругами опускается, а потом камнем пикирует в ступу к Бабе-яге. Заглянула Баба-яга себе в ступу и заорала радостно:

– Вот она! Тута, – и вынимает из ступы Бабку Ёжку, сидящую верхом на венике из дубовых веток. – Смышлёная какая – сама веник себе летающий сделала.

– Это я шмышлёный, – сказал Леший, – это я ей веник жделал, чтобы она от щемейных традициев не отвыкала. А то, што я увёл Бабку Ёжку, так это потому, што я шавщем один, одинок, нешчащтен в швоём дупле. Проштите, нелюди добрые, ешли што не так.

И заплакал горькими слезами, да так, что слёзы из глаз, как у клоунов, струёй полились. И все стали жалеть плачущего Лешего. А Кикимора сурово задумалась, а потом сказала:

– Вот что, перебирайся-ка ты, Леший, к Бабе-яге жить. Вместе будете Бабку Ёжку воспитывать.

Мигом перестал рыдать Леший, а Баба-яга, кокетливо потупившись, сделала книксен и игриво проговорила:

– Согласные мы.

– Ну вот и ладно, – подвела итог Кикимора. – Ты, Кощей, скорее беги домой, а то к обеду опоздаешь. Влетит от Василисы Прекрасной. Ты, Водяной, в омут к себе ступай, а то Чертёнок проснётся, его кормить надо. А я пойду попытаюсь Хмыря Болотного разбудить.

И вот уже в избушке на курьих ножках Баба-яга и Леший сидят пьют чай. А Леший при этом одной ногой качает люльку, в которой, посасывая шишку, спит Бабка Ёжка.

Новый Змей Горыныч

Раннее утро в лесу. Можно даже сказать, что ещё и не утро, а так, предрассветные сумерки. Спит в ступе Баба-яга, в кроватке спит повзрослевшая Бабка Ёжка, на потолке посапывает Леший.

В своих чертогах на широкой кровати под балдахином вместе с Василисой Прекрасной похрапывает Кощей Бессмертный.

В болоте на листе большой кувшинки спит Кикимора Болотная. В тихом омуте пускает пузыри Водяной.

И вдруг над лесом послышался шум, тяжёлое хлопанье крыльев. Летит над лесом трёхголовый Змей Горыныч. Центральная голова попыхивает сигаретой, а две другие от дыма кашляют.

– Бросай курить, а то ты куришь, а мы страдаем, – сказала Правая голова.

– Пассивное курение жутко вредно, – подтвердила Левая, – курил бы в отведённом месте.

– Куда ж я от вас денусь? К тому же, – и Центральная голова глянула вниз, – здесь нет ни одной таблички «Место для курения». Так что придётся вам терпеть. Вон какое-то жилище виднеется. Приземляемся.

И Змей Горыныч приземлился прямо перед избушкой на курьих ножках. Дыхнула Центральная голова в раскрытое окошко табачищем – аж все сразу проснулись и от дыма закашлялись.