|
Но Гертруда влюбилась в бедного рыцаря, и бедный рыцарь, давший обет верно служить всем прекрасным дамам, предался с ней любви. Узнав об этом, король Бриджпорт с помощью феи Морганы превратил бедного рыцаря в пугало. Королеву Гертруду продали викингам за сходную цену, а пугало-рыцаря посадили в утлый челнок и пустили на волю волн, которые через несколько веков и прибили его к острову, которым уже правил сэр Эшли, родившийся через несколько веков после бедного рыцаря. И все эти века бедный рыцарь был лишён любви. Но, кажется, сейчас он нашёл её в лице прекрасной Мелинды… Вот такая вот печально-оптимистическая песня. Или баллада. И хотя пел её рыцарь Бродерик в старинной манере вагантов, мейстерзингеров и менестрелей, но Мелинда всё– таки ухитрилась протанцевать самбу, к которой присоединились все двуногие пугала. А Иван пустился вприсядку. Рыцарю Бродерику присядка понравилась, только отсутствие второй ноги помешало ему присоединиться к Ивану. Но Сяо Ляо, подпрыгнув в воздухе, ногой выбил ножку от подставки для цветов, и через секунду Бродерик уже плясал вприсядку на двух, пусть и разных, ногах.
– Так-так-так, это уж точно рука Москвы, – повертел пальцами сэр Эшли. – Не Москвы, а Больших Размеров, – чирикнула канарейка Мэри. – А вас, леди, пока не спрашивают. Вот выйдете за меня замуж, тогда спрошу по полной программе. А вы мне ответите по сокращённой. На большее у вас времени не будет. Раньше у нас был остров Пугал, а потом будет остров Пугал и одного чучела, – и рассмеялся своей зловещей шутке. – А пока, Канаванияма-сан, разберитесь с этой рыжей девчонкой и с её русским другом. И Канаванияма выступил вперёд, раскланялся на все четыре стороны, поднял одну ногу в сторону… Чистый борец сумо. Но не совсем. Второй ноги-то нет. Иван мог бы его тудыть-мабуть-кубытью. Но он рыцарь! Витязь по-русски. Поднял Иван Канавунияму, а потом выступил ему навстречу, поцеловав канарейку, да так, что у неё закружилась голова и появилась блаженная улыбка. – Я буду ждать тебя с поля боя, дарлинг, – и отлетела к Глафире, разместившейся на ближайшей ветке. – Дай ему, Ваня, – возбуждённо потёрла крылья Глафира. – Начинайте, Канаванияма-сан, – махнул рукой сэр Эшли. – С Богом, нехристь, – молитвенно сложил руки Кардинал. И тут Ивана отодвинул Сяо Ляо, как более искушённый в восточных единоборствах. Скинул с себя белое кимоно, и под ним открылся толстый бамбук с бамбуковыми же палками-руками. Скинул с себя кимоно и Канаванияма-сан. А под ним открылось совершенно невообразимое тело. Собственно говоря, это даже не тело, а сотканная в воздухе татуировка. Вся грудь – татуировка, вся спина – татуировка и руки – тоже татуировка. И сплошь драконы, зловещие птицы, цветные орнаменты, страшные морды. И каждая часть татуировки живёт своей жизнью. А татуированная рука держит сверкающий меч. Да… предстоит нешуточный бой. Сделал выпад рукой Сяо Ляо – пошатнулся Канаванияма, сморщилась от боли зловещая морда на его груди. Вытянул руку Канаванияма – и татуировка-дракон выплеснулась, разинув пасть, на Сяо Ляо. Еле тот успел отклониться и сделать выпад другой рукой – и зловещая птица на руке Канаваниямы горестно всхлипнула и упала с руки, а потом взлетела и попыталась улететь. Но Сяо Ляо раскрутился на одной ноге и второй ногой сбил её на землю. Упала та – и разлилась лужицей цветных чернил. Вот вам прелесть и необходимость второй ноги. Но Канаванияма тоже не промах. Поднял согнутые руки, напрягся, оскалил и без того страшную морду – и с его рук стали слетать оскаленные морды и полетели на Сяо Ляо: вот-вот сметут. Все замерли в ужасе. Но Сяо Ляо руками выдёргивает из себя бамбуковое туловище, так что голова и руки опускаются прямо на ноги, и бамбуковым туловищем начинает отбивать головы, а потом и вовсе стал ими жонглировать и откидывать в сторону Канаваниямы. |
