В это время на экране монитора появлялись новые и новые строчки:

«Удар грома осветил грозное небо, и его руки сомкнулись на позвоночнике врага. В этот же момент колено его проткнуло твердый живот., разбрызгивая килограммы кишок по мокрой земле»

И в этот драматичный момент с балкона опять раздался дикий вопль:

— МЛИИИАУУУУУУУ!

Петя уже привык к этому, поэтому только отмахнулся от призывного котиного вопля, пробормотав:

— После дождя пойду тебя искать, десантник хвостатый…

И только занес палец над клавиатурой, как в форточку влез кот.

В зубах он держал окровавленный труп.

Голубя.

Труп, впрочем, подавал признаки жизни — орал, бил крыльями и пучил глаза.

— Мама, — вырвалось у Кактусова, когда кот бросил свежепойманную тушу на клавиатуру.

Голубь немедленно брызнул кровью на монитор.

— Мама, — шепнул Петя второй раз.

Кот вздыбил шерсть на позвоночнике, распушил хвост и прыгнул на голубя, снося все на своем пути — пепельницу, кружку с пивом, бумаги какие-то…

Битва птицы и кота переместилась на колени к писателю. Петя заорал под стать коту и спихнул вопящий комок из шерсти и перьев на пол.

Потом побежал было за шваброй… остановился на пол-пути… Подумал… А потом осторожно вернулся к монитору. Стер с него кровавые кляксы… И начал писать, время от времени поглядывая на кота, урчаще отъедавшего голову бестолковому голубю.

А потом Петя отправил главу в редакцию…

«Хлесткая, тугая струя брызнула ему в лицо. Он лишь утерся, но продолжал сжи мать зубы на шее врага. Тот бил его по спине своими клинками, но удары становились все слабее и слабее. Вкус, которые слаще всего на свете — вкус смерти своего врага обжигал горло соленой струей»

А потом они с котом, счастливые и довольные, легли спать.

Петя был счастлив от того, что все же дописал свой новый роман и без всяких муз, а кот был доволен, что отомстил голубю из-за которого свалился с балкона.

Утром Петя сказал коту:

— Слушай, а может тебя вообще не кормить?

Кот перестал вылизываться и как-то недобро посмотрел на Кактусова. В его глазах мелькнул адский пламень. Или Пете это показалось?

— Да ладно, ладно… Шучу. Чего ты сразу как Берия-то?

С тех пор у кота появилось имя. Лаврентий. А когда кот был не в духе, Кактусов его называл не иначе как Лаврентий Палыч. Ну или просто — товарищ маршал Советского Союза. Кот к званиям был равнодушен. Зато был немало удивлен, что с того памятного дня еда в миске стала появляться регулярно. Три раза в день. А не как раньше — раз в неделю. Кот был доволен. Главное, он научился хмуриться… Довольны были и читатели, которые плакали, но покупали очередной бестселлер Петра Кактусова «Смерть с зелеными глазами»

Писатель Кактусов и мерные эльфы

На почту Петя пошел после обеда. Получать бандерольку с авторскими экземплярами. Издательство прислало авторские экземпляры последнего бестселлера под названием 'Последний штрафбат империи'.

О! Как гениально было это произведение!

Штрафной батальон был похищен имперскими хронологами прямо с передовой. Мамайская Орда офигела, увидев исчезновение передовых русских латников. А вы думали, Куликовская битва началась с Челубея и Пересвета? Ну, ну…

Штрафники Дмитрия Донского метались по всей Вселенной, разоряя гнезда инопланетян и швыряясь лазерными дротиками сквозь гиперпространство. Разваливались огромные корабли под ударами сверхсветовых торпед. Горели планеты в глубинах суперновых созвездий. На протяжении двух томов штрафники из четырнадцатого века совершали сверхчеловеческие подвиги на ниве войны и секса.